Сингапурский гамбит. Александр Накул
Кластерманн. – Вы нам столько о нем рассказывали.
– Я уже начинаю подозревать, он вообще не прибудет, – призналась метиска. – хотя не могу представить, чтобы венгерский граф оказался настолько бесчестным и бесчувственным человеком.
Субботин встал из-за карточного стола и отправился на инспекцию. Он отлично знал этот типаж. С тех пор как португальцы рассорились с англичанами и голландцами, блистательный Макао увял и превратился в город заброшенных пакгаузов, второсортных борделей и облупившихся дворцов, переделанных в игорные дома. А смуглые, горячие и ужасно непостоянные португальцы-метисы с примесью китайских, арабских, малайских и даже японских кровей заполонили кают-компании, негоциантские конторы и аукционные дома всей Ост-Индии. Они продолжали называть себя португальцами, селились в европейских отелях и мечтали о британском подданстве, но не понимали англосаксонского расизма и продолжали жениться даже на негритянках.
Субботина так и подмывало иногда посоветовать им осваивать Россию, где уважают любых иностранцев. Особенно если они в пиджаках и шляпах.
– Он так и не выходил, масса.
Субботин прислушался к двери восьмого номера. Постучал и подергал ручку.
Заперто.
– С вами все в порядке?
Ответа нет.
– Принеси, пожалуйста, запасной ключ, – сказал он коридорному.
Щелкнул замок, дверь отворилась. Субботин заглянул внутрь.
Номер казался совершенно нетронутым с момента последней уборки. Можно фотографировать для рекламного проспекта.
Никакой одежды на вешалках, чистая стеклянная пепельница сверкает, как вазочка для мороженого. Кровать даже не примята. Тростниковые кресла стоят, где стояли.
Только на столе у окна лежит чемодан. Распахнутый и абсолютно пустой.
Армянина нигде нет.
Субботин заглянул в шкафы и под кровать, проверил окно. Заперто изнутри, защелки не тронуты.
Интересное дело. Ни армянина, ни колокольчика.
Управляющий позвал еще раз. Ответа не было.
– Это тот чемодан, который ты нес?
– Да, масса.
– Он уже тогда был пустой?
– Нет, масса. Я сам его нес, внутри что-то было.
– Вот как!
Субботин вышел из номера и запер дверь. Потом пошел проверять регистрационную книгу.
Загадочный армянин заселился вчера и записался как Александр Элбакян, торговец коврами из Александрополя.
Субботин попытался вспомнить, где расположен этот Александрополь – на российский или турецкой стороне? А может, в Греции? Нет, не вспоминается. Это и не важно. Все равно Великая война перекроила границы.
– А помнишь, у нас Вертинский выступал? – спросил он сингальца.
– Да, масса. Мы селили его в лучшем номере.
– И пел в бильярдном баре «В бананово-лимонном Сингапуре». Это была премьера песни. Сейчас она даже на пластинках выходит… Эх, на английском так и не скажешь. А еще у него есть песня «Лиловый негр», он ее тоже пел.
– Если бы я знал русский, масса,