Платформа. Роджер Леви
посмотрел на Пеллонхорка, потом снова на меня. Я видел, что он проверяет свою историю на наличие слабых мест.
– Ты ведь никак не можешь в этом убедиться? – спросил он. – Придется тебе поверить мне на слово.
Это было похоже на выбор, перед которым Лигат поставил Дрейма. На самом деле никакого выбора не было. И я ответил:
– Да.
– Хорошо. – Он подождал. – Информация, Алеф.
Я улыбнулся и пожал плечами. Все это было безумием.
– Ох. Ох, черт, – протянул Гаррел. – Ты вообще ничего не знаешь, да?
– Ничего.
Гаррел тяжело уселся на пол.
– Тогда мы все – трупы. Дрейм доверял Савлу, потому что Савл не доверял никому. Но он полагал, что ты…
– Подождите.
Я понял, что кое-что все-таки знаю. Должен знать. Отец ничего мне не рассказывал – полагаю, в попытке защищать меня от своей жизни так долго, как мог, – но если информация была настолько важной, он все равно должен был каким-то образом ее мне передать. В его характере было продумывать каждую вероятность, и это была одна из них: вероятность, что обладание этими данными может однажды сохранить мне жизнь.
– В офисе, – сказал я. И направился было к двери, но Гаррел меня остановил:
– Нет. Ты достаточно на это насмотрелся. Я ее заберу. Где она?
Я сказал ему, где ее найти: в моем собственном пьютере. Информация хранилась там, где до нее мог добраться только я, в программах, которые установил туда отец. Даже мертвый, он меня защищал.
Гаррел вышел с пьютером в руках – маленькой, серой, как море, тяжелой ребристой коробкой с округлой мониторией.
– Это все?
– Все, что мне понадобится.
Он взвесил ее и спросил:
– А облегчить его не получится?
Я положил пьютер на стол, снял мониторию и отсоединил все ненужные примочки. Пьютер теперь был на две трети меньше в длину и высоту, но вес его остался почти таким же.
Гаррел покрутил его в руках. То, что осталось, размером было меньше, чем томик Балаболии, лежавший у нас дома.
– Это все, что можно снять? – спросил он. – Больше ничего не выбросить?
– Кроме оболочки, которую я снял, остался только информационный диск и его кокон.
– А кокон зачем?
– Защита. От внедрения и порчи данных, от молотка и ножа, человеческих или природных сил. – Я постучал по нему ногтем. – Бо́льшая его часть – это кокон. Я могу его снять, а то, что останется, самое важное, кое-как получится проглотить, если запить водой. Мне это сделать?
Впервые Гаррел выглядел неуверенно.
– А ты как думаешь?
Я мимоходом подумал, достаточно ли он умен, чтобы понять, что мне предлагает: если бы я проглотил диск, то смог бы ускользнуть и сбежать. Вот только куда? Честный это был вопрос или он тряс у меня перед носом приманкой?
– Оставим кокон, – сказал я. – Так безопаснее.
В уцелевшей линзе Гаррела моргнула потолочная лампочка. Он подобрал пьютер и сказал:
– Хорошо. Пеллонхорк? Ты меня слышишь? Нам надо уходить.
Пеллонхорк