Суд Счастья. Евгений Владимирович Кузнецов
– отроческая миновала самоокликнутость… сосредоточенность… замкнутость…
Молодая наступила, пусть неопытная, самодостаточность.
Для всех-то она – просто моя задумчивость, что ли.
Друзья мои – мне: ну, что, мол, пойдём к девкам, «к бабам».
Я им – совершенно искренно:
–– Настроения нет.
Один от такого сообщения, на миг закостенев, теряется, другой – хохочет как на что-то остроумное.
А ведь «нет настроения» значит – есть какое-то другое настроение.
Есть настрой.
То есть – состояние.
Моё состояние и есть моё настроение.
…И что же.
Мы, мальчишки-дружки, за деревней в густых кустах, над речкой, копали землянку.
Зачем?..
Для самостоятельности.
И говорить, и ощущать одиночество…
Курить, девок водить…
Но вскоре окончили школу, ушли в армию, а после – поразъехались, переженились… главное же – стали носить на себе… каждый свою «землянку».
То же вышло и с армейскими друзьями.
То же потом – с университетскими…
Нет! Не могу больше…
Надо идти, надо идти!
За всё время магазинной заварухи… истории! истории!.. она сказала… произнесла! произнесла!.. о себе самой – только лишь: «Я за неё…»
Почему-то чувствуется, что, сообщая это, она была… подлинно откровенна!..
Ведь там была пауза: «Я… за неё…»
Тут я вдруг подумал… о возможности трусости…
Нет, я сам себе буду попросту скучен!
И стал ждать – к концу бы её работы – вечера.
И стал вечера – ждать.
То есть – смотрел то в одно окно, то в другое.
То подолгу стоял перед книжным стеллажом.
…Само обитание в комнате книг есть воздух!
И они все, даже нечитанные, сами собою – вошли в меня.
Книги, книги. – Оказалось – что только они, со школы, были моими единственными спутниками!.. спутниками всех моих и планов, и страданий.
…Звонок!
Посмотрел прежде в мобильник: подружка.
От нечего делать ответил.
–– Да.
–– Ну, как дела?
–– Сами по себе.
–– Как это понять?
–– Зачем тебе?
–– А как у тебя на работе?
–– Обычно.
–– А ты… там был?..
Я – отключился.
Вспоминаю, как между нами всё завязалось.
–– Ты только никому не говори.
–– Да ты никому и не нужна.
Отвечал ей так сначала – с лаской, потом – с иронией, потом – сам себе молча… а теперь – опять ей и вслух.
Вспомнился, конечно, – в сегодняшнем ожидании – и последний, мой с нею, раз…
У неё… утром… сходил лишь на кухню попить… шёл, что ли, опять в постель…
И в прихожей глянул в зеркало!
Или зеркало – в меня?..
И после этого – не мог любить.
А работа?.. А зарплата?..
А жизнь?..
А – Жизнь?!..
…Надо всё, всё говорить!
Надо всё – озвучить.
Возрождения Гений многосторонний был – левша… Картины свои писал