Прѣльсть. Валерий Коновалов
выражением на лице. Нет, богемный человек должен жить впроголодь, писать картины или хотя бы играть в рок-ансамбле, но только не спекулировать женским нательным бельём! К сожалению, ни рисовать картины, ни сочинять музыку он не умел, поэтому и бороду, можно сказать, носил незаконно. По всем статьям – мелкий жулик, косящий под приличного человека.
Забегая вперёд, скажем, что ни упоминавшаяся уже тысяча, ни другие материальные блага, отличающие граждан определенного достатка, не сделали счастье героя, не успокоили душу. Да ведь и быть не могло иначе. Жить мечтою лучше, чем разочароваться по её осуществлении. Те, кто испытал это на себе, знают.
«Бундесов» было двое: небольшого роста, кругленький (очевидно, не враг калорийной пиши и кружки пива), рыжий – точь-в-точь как показывали в советских фильмах немецких солдат, потерявших бдительность и поэтому представлявших собой легкую добычу для партизан, и второй – худощавый брюнет, сдержанный и, как и его товарищ, доброжелательный. В общем, оба-два были на загляденье симпатичными ребятами, потому что соответствовали образу иностранцев, с которыми можно иметь дело. И действительно, немцы сразу прониклись к друзьям доверием, как это нередко бывает с туристами, прибывающими в незнакомую страну не в составе группы и поэтому испытывающими дефицит общения. Знакомство состоялось в центре – а где ещё можно встретить иностранных зевак? Чкалов с Сергеем не спеша прогуливались по Красной площади, присматриваясь к каждой группе туристов и пытаясь определить, насколько легко можно войти с ними в контакт. Заодно, теша своё самолюбие, и сами строили из себя иностранцев, чему, по их простодушию, способствовали отечественные джинсы с пришитыми к ним фирменными лейболами, длинные волосы Чкалова и белые брюки товарища, которые тот выпросил у пассажира-итальянца. Увидев, что вокруг «фирмы» крутятся малолетки, Сергей тихо свистнул им и показал пачку чуингама. Стаей воробьёв налетели они, расхватывая пластинки и поднимая то, что упало на брусчатку. Поиграв в «фирмачей», по Васильевскому спуску пошли друзья в сторону Каменного моста и почти одновременно и безошибочно определили тех, кого так надеялись встретить. Вот они – настоящие «капиталисты», молодые, наивные зеваки. Разве не удача, которую грех упустить? Чкалов толкнул товарища локтём и почувствовал, что тот уже напряжён: ему передалось настроение охотничьей собаки, почуявшей дичь. Не сговариваясь, развернулись: «объект» шёл в направлении Василия Блаженного, беззаботно поглядывая по сторонам и не замечая, что уже взят под опеку. Начал Чкалов. Преодолевая понятное стеснение (всё-таки в этом деле друзья были еще не профессионалами), обратился к ним, будто и не подозревал, что его могут не понять:
– Парни, не подскажете, как пройти к Красной площади?
В ответ увидел он качание голов и услышал непонятные звуки, впрочем ожидаемые.
– А,