Прѣльсть. Валерий Коновалов
достаточно, и, помимо учебы, Чкалов еще подрабатывал. Заработок носил противоправный характер: молодой слесарь-сантехник спекулировал обувью, иным «дефицитом», купленным «по случаю» в магазинах, торговал джинсами, приобретенными у иностранцев. Не пренебрегал и мелочёвкой. Так, оставленная после распития тара также шла в дело: на несколько пустых посудин можно было приобрести «огнетушитель» – бутылку «Плодово-ягодного» («Плодово-выгодного») ёмкостью 0,75. Помимо спекуляции и фарцы, открылась ещё одна возможность заработка – сдавать свой «аэродром» (спальное место) в аренду знакомым. Почасово или на ночь. В последнем случае в обязанности «арендаторов» входило выключение и включение насосов. Произошёл даже такой казус: пригласил он свою новую знакомую в бойлерную, а наутро выяснилось, что она уже была здесь раньше с приятелем. Впрочем, то, что среди хиппарей считалось «свободной любовью», не касалось настоящих отношений, которым были присущи все традиционные атрибуты – чувство собственности, ревность, верность и даже в какой-то степени целомудрие. О таких отношениях мечтал, наверное, каждый юноша, пока же приходилось довольствоваться суррогатом.
Время, когда Чкалов жил на служебной площади и работал в бойлерной, вспоминается с ностальгией. У него было своё жильё, он учился в лучшем вузе страны, учился тому, к чему был склонен и способен. Это была жизнь, не отягощенная серьёзными обязательствами, кроме сдачи экзаменов, что, в конечном счёте, шло ему на пользу. День начинался с обхода домов и включения насосов, затем в бойлерную могли прийти дядя Ваня, второй дядя Ваня, слесари, жильцы дома. Заговорщицки спрашивали:
– Ты это, у тебя там как… нет ничего?
Делая вид, что не понимает, Чкалов вопрошающе смотрел на них.
– Ну там, сам знаешь… а то колотит.
– Ну-у, – будто бы в раздумье, тянул он, – взял вчера – хотел вечером выпить с товарищем. Только что вот домой не успел отнести.
– Ты это… продай – ведь купишь ещё, когда откроется, а нам во как, – дядя Ваня проводил рукой по шее.
Это был тот дядя Ваня, у которого тряслись руки, дёргалась красная в морщинах кожа на шее. Второй дядя Ваня стоял молча, потому как был статусом выше: зять его работал шофером то ли в органах, то ли в посольстве, что не исключало, наверное, и первого. Он был уверен, что у Чкалова есть бутылка, и не одна. В бойлерной, как и первый дядя Ваня, он работал дежурным слесарем и был своим человеком, но этой территорией панибратство и ограничивалось. Однажды по какой-то надобности Чкалову пришлось подняться к нему в квартиру и он был поражен необычным интерьером прихожей сменщика. Чего стоило одно зеркало – огромное, с вензелями, в то время как вся ценность имущества Чкалова тогда заключалась в книгах, паре джинов и радиоприёмнике «Рига-101» с колонками.
Посетители выпивали тут же, закусывая принесенной с собой скромной