Прѣльсть. Валерий Коновалов
выйдет в люди – станет «инженером».
В случае с Милкой это был некий стереотип – «изнасиловали в подъезде». Было ли так на самом деле – Чкалов не знал. Говорила, что впоследствии она стала девушкой одного из участников этого действа. Парень влюбился в неё и мучился ревностью, когда она отвечала на ухаживания других. Ревность долго жила в его сердце.
Чкалов ещё посидел немного, выпил чашку чая и простился с бывшей подругой. Он был доволен: «скомплектовал» ученика – да ещё какого! Попробуй скажи теперь, что это, дескать, очередная мертвая душа. Нет, очень даже живая – живая до того, что малейшие подробности её души и тела, вплоть до слишком щекотливых, он готов был раскрыть в случае необходимости.
Учительский коллектив вечерней школы 1++ Железнодорожного района Чкалов вспоминает с теплым чувством. Математик Ирина Моисеевна, физики Лазарь Моисеевич и Юрий Владимирович, завуч Тамара Иосифовна, другие учителя – почти все они, кроме директора школы Александра Сергеевича, относившегося к нему с подозрительностью, приличествующей занимаемой должности, считали его талантливым, современным, в меру фрондирующим и не в меру ленивым молодым человеком. Сошелся он с Юрием Владимировичем, физиком, и Александром Алексеевичем, историком. В первом привлекала почти чеховская интеллигентность и лёгкое фрондерство, во втором – необычная судьба. Александр Алексеевич был когда-то партийным функционером и работал замом секретаря одной из среднеазиатских республик. Рассказывал о нравах в этой среде: «Правило было такое: первый секретарь обязательно должен быть из национальных кадров, второй – русский. Была своя специфика. Например, надо шефу выступать – готовь доклад. Трудишься, пишешь, приносишь ему: „Вы, Мухрай Мухраевич, посмотрите, поправьте, что сочтёте необходимым, – я отредактирую“. И вот ходишь к нему каждый день и спрашиваешь: замечания есть? А тот и не думал читать. Завтра выступать ему – к ночи зовёт. Начинает читать – спрашивает: „А это слово что значит? А это?“ Работа была нелегкая». Надо сказать, что Александр Алексеевич был совсем не похож на функционера, образ которого сложился в народном сознании, – коррумпированного и чванливого. Это было открытием для Чкалова. Погорел историк на любовном фронте. Таких не держали, чтобы не пятнать образ партийного вожака. Из партии не исключили, но с должности сняли. Ввиду важности предыдущего места работы пользовался большим авторитетом у директора школы, для которого прежняя должность нового сотрудника была недосягаемой. Рассказывал свои байки и физик. Заговорили о китайцах, и он напомнил, что первые имена в списках окончивших МАИ с красным дипломом – сплошь китайские, вплоть до года, когда Хрущёв поругался с Мао. Юрий Владимирович говорил, что китайские студенты почти не спали и всё время проводили за учёбой. «Они, если чего-нибудь не понимали, то просто заучивали текст наизусть, – улыбаясь,