Прѣльсть. Валерий Коновалов
мать, Тася и Вова, и теперь ты мне опиши точно, сколько были немцы у нас в городе и когда их выбили, какие казармы разбили, чем питались во время оккупации города и как дают продукты в настоящее время.
Пиши, что сталось с фабрикой и кого убили из молодежи. Пиши, как налаживается жизнь, ездили ли вы в Москву.
Теперь я опишу, как я живу. Живем мы в рабочем поселке, расквартированном по деревенским домам. Мы стоим вдвоем в одном доме. Семья здесь напоминает нашу. То же самое: всегда у них народ, весело. Живут тоже плохо.
Клавдия, я уже имею звание сержанта, так что небольшой командир. Живу ничего: получаю хлеба по 750гр., дают коммерческого по 250гр., но сейчас плохо. Сухарями дают по 450гр., дают сахару по 25 гр., масло, мясо, – короче говоря, жить еще терпимо. Но насчет махорки плохо. Не дают и покупать нет состояния. Да еще на деньги и не купишь, все на хлеб, вообще на продукты.
Клавдия, вот если будет возможность купить табаку, то постарайся.
Ну, Клавдия, опиши, как Тася, уходила ли в партизаны или нет. Нам уже выдали валенки. Конечно, не всем, командирам только. Еще пиши, как живут Таня и дочь Люба. Была ли деревня Гончарово занята?
Клавдия, посылаю вам свое фото. Хоть и плохо, но ничего – ждите хорошего. Мы, Клавдия, всю работу кончили, сейчас начали только учиться в боевой подготовке. И, заверяю тебя, что если мне придется встретиться с немецкими гадами, то от Алехи живым не уйдет.
Твое письмо взял политрук и сказал, что покажет комиссару. Клавдия, я подавал заявление добровольцем, но мне комиссар сказал, что мы скоро и так будем на фронте, и я дознаюсь, когда наша часть выступает.
Пишут ли брат Коля и Сережа? Почему не пишет Таня? Передай горячий поцелуй маме, Тасе, Вове, Тане, Любе и бабушке.
До свидания. Жив и здоров – твой брат. Пиши быстрее и больше.
Что ещё помнит Чкалов из своего уже далекого теперь детства? Помнит несправедливость, проявленную по отношению к нему, и несправедливость, которую проявлял он к другим, – то, за что ему стыдно и по сей день, когда он вспоминает об этом. Больница была маленькая, и больные были разного возраста и пола. Мама прислала ему гостинцы, и женщина, лежавшая в одной палате с ним (кажется, там и была только одна палата), попросила угостить её конфетами. Наверное, она попросила шутя, но он не хотел делиться, жадничал и старался доставать конфеты из кулька так, чтобы никто не заметил, как он ест их. Улыбаясь, женщина, рассказала об этом маме. Они были знакомы. В Яхроме все друг друга знали в той или иной степени – такова особенность маленьких городов. Чкалов каждый день ждал папу и все спрашивал эту женщину, когда тот приедет за ним? «Скоро, скоро», – успокаивала она. Папа приехал. Был снег и сильный ветер, и вместе с папой в палату вошёл запах свежего морозного воздуха. Чкалов обрадовался, хотя его несколько огорчила форма папы. Тот приехал в шапке с опущенными ушами, серой шинели и рукавицах,