Кондитерская Лавка. Ольга Грин
обеими ногами.
Они умеют. Я видела, как славно выписывает па народ в нашем единственном клубе под полностью оправданным названием «Бугурт». Вот где эпицентр разного рода событий (которые, правда, мало кто потом помнит): здесь люди знакомятся, делают друг другу предложения, производят зачатие (чаще всего в местных туалетах), отмечают рождение нового местного жителя, женятся, разводятся, делят имущество. Все эти разноплановые события объединяет одна традиция – мордобитие. Морды разбиваются здесь всегда, в честь ли виновника торжества, виновнику торжества или самим виновником торжества – но целым отсюда мало кто выходил. Я – один из немногих везунчиков. Ибо женщинам тут тоже прилетает. Одна моя знакомая ухитрилась попасть к травматологу, просто посидев пару часов за барной стойкой перед активно выплясывающей танцовщицей гоу-гоу. Так что каждый день, в будни и праздники еще до полуночи из «Бугурта» увозят как минимум одного человека в состоянии «очень не очень». Уход одного из них заводной диджей сопроводил в микрофон словами «Вы – самое слабое звено, прощайте», – чем вызвал бурю аплодисментов. Я думаю, сам переломанный тоже бы поаплодировал, если бы не обстоятельства.
Зазвонили дверные колокольчики. В кафе вошла… я.
Только с дурацкой челкой и копной драных волос, в которых словно порезвился десяток бурундуков. За спиной у… эммм… меня была упакована в чехол гитара, а в ушах болталось лютое безобразие в виде увесистых крестов.
Незнакомка обвела взглядом кофейню и уставилась прямо на меня, выпучившую на нее глаза.
Я проснулась.
******************************************
Какие же чертовски удобные эти стулья. Они словно предназначены для того, чтобы в них задремать. Я оглянулась. В кофейне было пусто. Незнакомка мне приснилась.
«Будь, как дома, путник, я ни в чем не откажу…», – негромко напевали динамики.
В окна бил солнечный свет.
Я что, проспала здесь всю ночь? Почему меня никто не разбудил и не отправил домой пускать слюни в свою подушку? Странно.
Не менее странным было изображение на картине, на которой я ранее узнала себя. Девушки с гитарой там больше не было. В раме красовался другой персонаж: блондинка с глазами, наполненными слезами. Позади нее стоял маленький белокурый мальчик с бумажным самолетиком в руках, готовящийся его запустить. Малыш смеялся и уже занес руку для броска.
Интересно.
Я встала, чтобы найти официантку и расплатиться за отменное чаепитие. Но в Лавке было пусто. Лишь пылинки резвились в лучах солнца.
Судя по звукам, доносящимся из кухни, там уж явно кто-то был. Кто-то же готовит все эти великолепные сладости, украшающие витрину. Я уверенно встала из-за стола и нажала на ручку двери, ведущей в святая святых кондитерского дома.
Одновременно произошло несколько вещей: висящая сама собой в воздухе деревянная лопатка шлепнулась в миску с тестом, с громким лязгом захлопнулась дверь духовки, пакет с мукой бухнулся посреди кухни