Кондитерская Лавка. Ольга Грин
стихли, раздались голоса, и из открывшегося дверного проема высыпались четыре тощих патлатых парня. Видала я, конечно, фриков, но столь сильно голодающих фриков – особо не довелось. Бедные костлявые так себе музыканты. Мне даже не надо пытаться прибить одного из них. Он просто умрет от ужаса сам, едва поймав мой налитый кровью взгляд.
– Вы что, четверняшки? – вырвалось из меня. Восемь глаз крашеных брюнетов с отросшими корнями волос дружно переглянулись.
– Алис, с тобой все в порядке? – громыхнув костями, спросил тот, что воткнул в свои круглые глаза белесые линзы, пытаясь, вероятно, сделаться более зловещим. К сожалению, результат получился примерно таким, как если бы принцесса Ариэль вздумала мило промяукать «Ду хаст» на свадьбе у Рапунцель.
Остальные дружно и дружелюбно улыбнулись мне. Терпеть не могу дружелюбных жертв, они всегда обезоруживают мою воинственность. Каким надо быть моральным уродом, чтобы стукнуть по улыбающемуся лицу? Музыкантишки смотрели на меня с таким упоением, словно я держала в руках как минимум ведро хрустящих куриных крылышек. По всему видать, ребята из кожи вон лезли, чтобы выглядеть как можно более брутально. На каждом висели цепи, каждого украшали татуировки с черепами и крестами, черные балахоны и драные штаны, что делало их больше похожими на объекты для сатанинского жертвоприношения, выбранные из числа последних в стае девственников-последователей.
– Давай, заходи скорее. У нас уже завтра концерт, а мы ничего толком не решили, – заметил еще один парнишка с кольцом в носу, исчезая в недрах гаража. Моя фантазия, заливисто хохоча, дернула его за это кольцо раз десять, пока он произносил свою фразу.
Я шагнула за ним. Сон становится все интереснее и реалистичнее.
– Привееет! – поздоровались со мной две блондинки в джинсовых мини, сидящие на засаленном диване у одной из стен гаража.
«Фанатки», – фыркнула я про себя, проигнорировав их существование. Те, похоже, нисколько не обиделись и продолжили пялиться на ударника, попутно прихлебывая из бутылок с сомнительным содержимым.
– Это Орк с Мраком привели, – шепнул мне на ухо тот, кого я условно назвала сир Вонь. Смрадом его рта восхитилась бы выгребная яма, которая месяц кисла под палящим солнцем.
Интересно, кто из этих волосатых скелетиков гордо именует себя Орком и Мраком? Откуда рокеры вообще берут свои клички, чем они руководствуются и какого лешего они берут клички, совершенно им не подходящие? Мрак – это двухметровый детина со взглядом конченного мизантропа, питающегося страхом и ненавистью, а не дрожащая кучка костей, шкуры и крашеных волос, которой больше подходят слова "Тенёчек", "Тучка", "Лёгкая полутьма" и "Инфаркт Миокарда".
– А ты, должно быть, Андрей? – предположила я, сощурившись и снимая с плеча чехол.
– Приятно познакомиться, – загоготал сир Вонь и вытащил из моего чехла черную электрогитару с четырьмя толстенными струнами. Бас-гитару, если быть точнее. Я – басистка… звучит, как проклятие.
Что ж,