Стоунхендж. Юрий Никитин
людей. Их можно захватить сонными. Ночуют ведь под открытым небом! Помните, промедление с легким делом превращает его в трудное, а промедление с трудным превращает в невозможное!
Он сам почувствовал, что сказал хорошо, но по вытянувшимся лицам увидел, что вызвал у них и растерянность.
– Я пошлю людей, – вызвался Мит.
– У тебя большой отряд?
– Нет, но отъявленные головорезы. Мне самому досаждают. Если даже перебьют малость, такое кровопускание только на пользу.
– Хорошо, – одобрил Бадри. – Их надо было уничтожить еще в Иерусалиме, теперь они обрели кое-какой опыт. Но сейчас дело пока что… нет, не пугайтесь! Еще не трудное. Разве что для тех, кто любое дело умеет превращать в невыполнимое. А вообще-то дело или занятие, не содержащее трудностей, не требующее полного напряжения ума и воли, недостойно членов нашего братства!
Он обвел их пристальным взглядом. Все смотрели в ответ честно и преданно. Бадри поднимается на ступеньку, это ясно. Помогли эти двое: рыцарь и калика, устроив вакансии. А Бадри кого-то потянет с собой наверх, ему нужны надежные люди.
Тем более что вакансии, об этом говорил их опыт и мудрость, будут еще!
Дважды трое путешественников встречали по дороге через лес широкие места, покрытые серым пеплом. Огонь бушевал такой мощи, что не оставалось даже углей. Сама земля была под серой ноздреватой корой, словно прятала медленно заживающую рану. Такие наросты Олег встречал только на склонах вулканов, где из жерла выливалась красная и жидкая, как масло, земля. Остывая, она превращалась в такую мертвую пористую губку.
– Дракон дохнул, – объяснил Томас женщине. Она следовала за ним неотвязно, хотя вид у нее был самый независимый. – Я видел одного в ночи… Здоровенный гад! Как сарай у бабки.
– Какой бабки? – не поняла Яра.
– Наверное, Олега. Он так всегда говорит.
Олег хмурился, когда под ногами хрустела сожженная земля, помалкивал. Потом встретили выжженное место, где могучие дубы обступали выжженную поляну. Ветви, обращенные к поляне, как срезало ножом, торчали обугленные культяшки. Даже на той стороне листья пожухли и свернулись от страшного жара. Олег потрогал носком сапога оплавленные камни, задумался, но смолчал.
Когда в четвертый раз встретили такое же выгоревшее место, даже Томас удивился:
– Что это? Или дракон летит впереди нас… или кто-то пытается сжечь лес!
– А ты думаешь, что вернее?
Томас озадаченно попытался почесать затылок, железная перчатка скользнула по железному шлему.
– Вот если бы пытался сжечь нас, то все понятно. Сколько раз нас жгли, сдирали кожу, сажали на колья, просто убивали? А это жгут не нас, а зачем-то лес…
– Это как раз понятнее.
Они миновали лощину, когда снова ощутили запах гари. На этот раз к нему примешивался сладковато-горький аромат чего-то тревожно-знакомого.
Пятно пожара было намного меньше. Деревья сгорели не дотла, стояли почерневшие, с обугленными ветвями. В середке