Слабым здесь не место. Охота. Джон Морган
плоти, что можно считать огромным везением.
Тархельгас успевает увернуться, как и костяник, который хватает того за плащ.
Рывок.
Охотник уже приготовился рухнуть в снег, но по инерции его развернуло, и тот врезался в дерево, хотя могло показаться, что его лицо встретилось с кулаком сержанта Тана. Рассеченную бровь и струйки крови он не заметил, зато отчетливо различил звук рвущегося плаща.
Так Тархельгас освободился из захвата, следом парировав бросок исхудавшей когтистой лапы.
Или же это было не парирование? Скорее блок по касательной с уходом в сторону, так чтобы разогнать клинок вокруг собственного корпуса, придав металлу максимальное ускорение.
Движение, отточенное годами, едва не ставшее для него рутиной, затухание голосов в голове, полное спокойствие, несмотря на опасную близость духа котла, и он обрушивает меч на шею костяника.
Скрежет. Хруст, сменяющийся надломом, и голова существа падает на землю, пролетев полдесятка шагов. Уже после на бок заваливается и тело, освобождая зажатый топор.
Еще одна отрубленная голова на счету охотника.
Осознание случившегося пришло к Тархельгасу далеко не сразу. Он стоял, тяжело дыша, стараясь успокоить взбесившееся сердце.
Все осталось позади. Он выжил. Как и всегда.
Подобная мысль всегда приходила лишь на мгновенье позже, чем возвращались голоса. В остальном – полная отрешенность.
Зажав меч меж плеча и предплечья, охотник вытер клинок от крови, масла и серебра, убрав в ножны. Нечто подобное проделал с топором, счищая все о лоскуты оборванного плаща.
К Балесу Тархельгас подходил скорее по привычке – отдать почести погибшему в бою с гниющим. Иллюзий он не питал.
Исход был очевиден.
– Помогите, – вдруг прохрипел парень, подняв руку над землей, и тут же без сил та рухнула обратно.
Он дышал. Слабо. Распоротое плечо, рана на лице, разорванная куртка и грудь. И все же жизнь до сих пор теплилась в нем, не позволяя холоду поглотить его.
Тибурон присел рядом с Джувенилом, уже сжимая в руке кинжал. Слов о помощи тот будто не слышал. Собирался прекратить бессмысленные мучения.
Ему уже не раз приходилось проделывать подобное.
Охотник поднес металл к шее парня, когда его взгляд задержался на ранах, что располосовали грудь, чуть дольше положенного.
Заминка.
И Тархельгас начал опять проклинать все на свете.
Тархельгас проклял все на свете, но дотащил Балеса до врат, бросив носилки, едва оказался под защитой каменных столпов.
Лошадей ожидаемо не оказалось. Хотя охотник и не рассчитывал на удачу. Куда больше его беспокоила причина, по которой Таги вдруг покинула место, где ее оставили. Может, дело в костянике?
Хотя рано думать об этом.
Тархельгас вновь склонился над Балесом, переводя дыхание и восстанавливая силы. Носилки, сделанные наспех из срубленных веток и висельных веревок, выдержали переход, а вот охотник после схватки с костяником