Слабым здесь не место. Охота. Джон Морган
следов, а вот алые шлейфы на морде уже успели засохнуть.
Ран на теле он не заметил. Значит, Таги кого-то добротно приложила. Возможно, убила.
– Вижу, ты смогла постоять за себя. – Он подошел к сумкам, доставая еще одну небольшую флягу со спиртом, чистую ткань и мазь, за которую торговец заломил металла как за четыре отрубленные головы. – Нам тоже оказали теплый прием. Кому-то – больше положенного. – Кивок в сторону парня.
Лучшим вариантом было как можно скорее добраться до поселения, но охотник знал, как критичны в таких случаях могут быть первые часы. Он не собирался позволить духу котлов решать судьбу парня.
– Что ты видишь? – Тархельгас задал весьма странный вопрос.
– Снег, – не сразу ответил Балес. Охотник стянул плащ. Срезал грязные тряпки. – Небо. Лик Матери. Деревья.
Он дал ему немного выпить.
– Холодно, – голос почти поник.
Раны казались чистыми, насколько мог судить Тархельгас при тусклом свете Луна. И все же тот еще раз промыл их, а потом стал наносить масло из листьев дерева, которое росло далеко на юге, за пределами владений Высших. Оно помогало. Почти всегда. Убивало всякую дрань и ускоряло заживление тканей. Так Балес продержится, пока им не займется лекарь.
У Тархельгаса был еще припасен порошок, полученный из плесени, но гарантировать, что тот сработает, он не мог. Если ему не удастся предотвратить заражение, парню не выжить.
Охотник перетянул раны. Укрыл Балеса всем, что нашел в седельных сумках, и стал привязывать носилки к лошади, когда Таги, заржав, мотнула головой. Она была обеспокоена, а Тархельгас научился верить ее чутью.
Первое, о чем он подумал, был второй гниющий, но те редко сбивались в группы, предпочитая обособленность, и держались подальше даже от себе подобных. Лишь их атаки на крепость Воющего Ущелья носили массовый характер.
Таги стала топтаться на месте, после чего до Тархельгаса донеслись первые звуки приближающейся опасности.
Нет. Это был не гниющий или костяник. Гораздо хуже.
По вырубкам к охотнику приближались люди. Десятка два или три, не больше. Каждый третий – с факелом. Среди них были и лесорубы, и простые жители. Все без разбору.
В первых рядах охотник заметил и лошадь Балеса.
– Мы слышали крик, – бросил кто-то из толпы.
– Вы убили зверя.
– И теперь должны заплатить за его смерть.
Тархельгасу был знаком культ зверя, которому негласно следовали если не все местные, то большинство. Именно поэтому он до последнего не хотел вступать в бой с костяником.
– Нужно привлечь нового зверя…
– Который будет отгонять других.
– Да! – криками поддерживали друг друга местные жители.
Охотник отметил про себя, что с ним разговаривало только трое немытых волосатых мужиков с массивными топорами в руках. Определенно лесорубы.
– Вы уже взяли, что вам причитается, – Тархельгас кивком указал в сторону лошади Балеса. Пытаться вернуть ее обратно было глупо.
– Этого