Апология. Лея Анатольевна Старцева
и ее внешний вид: черное платье без единой складки, поверх которого приятно глазу сидел белый фартук. Но она испугала его не на шутку. Теперь сталось ясно – хозяин дома вовсе не аккуратист, а лишь достаточно богат чтобы обеспечить это. Прежде Яша никогда не видел прислуги, но взбудоражило его, надо полагать, только ее неожиданное появление. Домработница мягко назвала час, объявила, что парню уже пора собираться на работу и удалилась, не забыв упомянуть о дожидающемся завтраке. Все вокруг казалось совершенно не вообразимым, чувствовал себя не просто дворянином, а настоящим царем, однако он прекрасно осознавал, что эта оболочка превосходства отнюдь не на долго. В воспоминаниях о прошедшем чествовании осталось совсем мало, но свою основную задачу парень помнил беспрекословно, хотя и не понимал до конца.
Вся смелость с осанистостью Яши на утро исчезла так же, как алкоголь из крови, оставляя за собой лишь мигрень. Неприятное состояние, пробуждение с «четырех ног», бесспорно, давало о себе знать каждую секунду. Горничная была примерно такого же возраста, как и сам гость, она даже несколько заинтересовала его, но разговор их абсолютно не сложился. Все, что удалось узнать Яше – имя девушки. Марта Семеновна. Тогда он, услышав столь непривычную слуху служебную субординацию от сверстницы, впервые назвал себя полным именем. Никто никогда не обращался к нему как к Якову Марковичу, потому прежде вовсе не ассоциировал себя с ним. Новое с интересом хотелось изучать, но птичья болезнь препятствовала во всем. Тогда то, Яков Маркович, и пожалел о сказанных ранее словах. Тем не менее, он не мог не то что отказаться от них, а просто постеснялся бы рассказать о своем недуге.
На одной из волшебных карет, предоставленных Казимиром Ивановичем, Яша поехал до депо. Его не покидало волнение, страхи о непринятии в коллективе, и, что гораздо страшнее – рассекречивание «агента». Ведь в таком случае рабочие могли бы распустить кулаки, устроив самосуд над парнем. Его прежде депрессивное состояние, ночью сменившее себя на бескручинное настроение, потихоньку возвращалось на своя. В мутном окне, как и прежде, виднелись красоты, но не было такого же восторга, какой парень ощущал, завидев город впервые. Яков перебивал все слова, высказанные под алкогольным опьянением, не осознанно краснел, ругая себя. Так же не покидали мысли, каков же обыкновенный рабочий, если Яшу доставляют на столь необычном средстве перемещения? Логично подумать, что человек, абсолютно не знакомый с местной культурой не справится с познанием столицы в одиночку, а тратить на него время некому. Так что, Казимир Иванович сделал на первый раз поблажку, не задумываясь о том, как его подопечный будет выкручиваться. Все-таки, даже если застукают – судить будут его же, ведь грозного хозяина боятся, не станут перечить.
Парня словесно выпнули из кареты, перед ним явилось небольшое кирпичное здание с железными дверями. Кучер мгновенно увез повозку, а Яша лишь печально наблюдал за ее удалением. Снова взгрустнул, затосковал по дому, но медленно поплелся к рабочему