Апология. Лея Анатольевна Старцева
рядом с которыми проезжали такие же ямщики с лошадьми и прицепами, совсем не похожими на повозку, на кой те добирались. Средство перемещения богатых напоминало настоящие кареты из сказок. Люди же вовсе не походили на тех, что парень ежедневно встречал на просторах деревни: длинные пальто, пенсе на носу у мужчин и красивые шляпки у женщин. Яша даже немного покраснел, ведь его незыблемая одежда, галоши, зипун и фуражка, не один год пережившие с ним, совсем не походили на наряды просвещенного народа. В отличии от не скромного, несколько невоспитанного, взгляда парня, горожане либо не обращали внимания на крестьян, либо глядели на них как на нечто нелицеприятное. Дяде Ване хотя не в первой находиться в подобной обстановке, но тот тоже, скукожившись, вел лошадку, тихо подгоняя.
Вскоре трясучка остановилась, а кобыла удрученно фыркнула. Дядя Ваня, таким же уставшим голосом объявил, что путь окончен. Медленно вступая на пол, Яша впервые ощутил его твердость, почувствовал под собой асфальт, и словно ребенок в стадии изучения окружающего мира, принялся его разглядывать. Беззвучно улыбнувшись, позабавившись с нелепого вида парня, дядя Ваня подошел к огромному дому, а после потянул на себя дверь. Оторвавшись от разглядывания продолговатых камушков, больше напоминающих кирпичи, Яша взволновано шагнул за ним. Внутри он увидел большую парадную, походящую на настоящий музей, с полукруглыми окнами, стенами с идеально легшей, без каких-либо комочков или недочетов, краской, и огромная люстра под громадным потолком. Застыв, Яша глядел по сторонам, совсем не заметив, как его спутник поднялся на несколько ступенек такой же волшебной лестницы, и выжидающе глядел на парня. Очнувшись от завороженного состояния, тот побежал по ступенькам, с волнением прикасаясь к гладким поручням.
Внутри Яши все будто сжалось, а горло пересохло. Он был абсолютно не готов вести серьезный разговор, общаться со столь важным человеком и уж тем более просить у него благодетельствовать. Оказавшись на пороге квартиры, трясло, словно испуганную лань, а ладошки потели. Дядя Ваня постучал ровно пять раз, соблюдая паузы. Возможно, это был некий шифр. Послышались глухие и тяжелые шаги. Дверь приоткрылась, а из нее выглянуло плотное лицо с обвисшими щеками и озлобленным взглядом. Молча мужчина отворил дверь, напротив предстал полный человек в длинной ночнушке, которая облегала его живот, а в руках тлела папироса.
– Чем обязан? – не поздоровавшись, с неприятной уху интонацией, произнес хозяин.
– Уважьте, сын Марии Федоровны, – покраснев, произнес дядя Ваня.
– Чем обязан? – абсолютно идентично повторил мужчина.
Яша тоже стал походить на помидор, и выжидающие глядел на дедушку. Ему хотелось просто убежать, забыться, а после уделить прогулке по городу несколько часов, ежели не суток. Чувство ответственности и долга пред семьей грызло его за излишнюю скромность, но тот все молчал, не прикладывая усилий выдавить и слова. Дядя мысленно уже пожалел, о том, что