Все дороги ведут на Голгофу. Джером Клапка Джером
и поручил ему вести ежедневную колонку пока ни утихнет шум и гам. В чём беда, если он согласен оказать тебе помощь?
Поначалу Джоан только фыркала. Однако к концу разговора аргументы Флосси одержали верх. Неделю спустя, после полудня она была проведена в частную комнату Карлтона, и дверь за ней закрылась. Свет горел тускло, и какое-то время она никого не видела, пока Карлтон, стоявший возле одного из окон, ни выступил вперёд и ни предложил ей кресло. Они сели.
– Я проглядел некоторые ваши вещицы, – сказал он. – Они ничего, живые. В чём ваша идея?
Памятуя совет Флосси, Джоан сразу же перешла к сути. Она хотела говорить с людьми. Хотела понять их. Будь она мужчиной, она бы взяла стул и отправилась в Гайд-парк. В действительности она Гайд-парк побаивалась. Во всяком случае, побаивалась, что побаивалась. Это могло произойти. В её голосе слышалась дрожь, которая её раздражала. Она боялась, что расплачется. Она не замышляла ничего сумасшедшего. Она лишь хотела тех вещей, которые можно было бы сделать, если бы люди подняли глаза, взглянули друг на друга, увидели окружавшую их несправедливость и поклялись не останавливаться до тех пор, пока ни изгонят эту боль и этот ужас. Она хотела, чтобы солдаты… мужчины и женщины, которые забудут про столь милое им собственное «я», перестали считать потери и подумали о гораздо более важном завоевании, как во времена войн и революций, когда люди с радостью отдавали свои жизни за мечту, за надежду…
Он без предупреждения включил электрическую лампу, стоявшую на письменном столе, заставив Джоан резко податься назад.
– Прекрасно, – сказал он. – Действуйте. У вас будет свой «стул» и еженедельная аудитория в миллион читателей до тех пор, пока вы сможете подогревать в ней интерес. Пишите, о чём хотите, и не пишите, о чём не хотите. Будьте осторожны, чтобы на меня не подали иск о клевете. Называйте всю коллегию епископов лицемерами, а всех землевладельцев ворами, если вам так нравится. Но не называйте имён. И не ввязывайте меня в неприятности с полицией. За исключением этого я не стану вмешиваться.
Она собиралась заговорить.
– Одно условие, – продолжал он. – Каждая статья будет начинаться вашей фотографией.
Он прочитал в её глазах внезапную тревогу.
– А как иначе вы полагаете привлечь их внимание? – поинтересовался он. – Своим красноречием? Сотни мужчин и женщин столь же красноречиво, как вы, кричат про них каждый день. Кто их замечает? С чего им прислушиваться к вам – очередной капризной умнице: наверняка какой-нибудь старой деве с костлявой шеей и клювом вместо носа? Если в бой вступает Женщина с большой буквы, ей придётся использовать собственное оружие. Если она готова на это, она заставит всех гудеть от негодования.
Он уже встал и теперь прохаживался по комнате.
– Рекламщики это поняли и указывают нам путь. – Он подхватил со стола только что вышедший из печати иллюстрированный журнал