Все дороги ведут на Голгофу. Джером Клапка Джером
ответила Мэдж, – однако думаю, что могу догадаться. Она надеется… хотя, возможно, «боится» будет более правильно… что её муж собирается присоединиться к кабинету, и пытается быть подстать, внезапно начав изучать политические и общественные вопросы. Она уже месяц присосалась пиявкой к Хелен Лейвери, которая водит её по встречам и собраниям. Полагаю, они заключили некую сделку. Убогое зрелище.
– Боже правый! Какая трагедия для мужа, – заметила Флосси.
– А что собой представляет он? – спросила Джоан.
– Взглянуть особо не на что, если вы это имели в виду, – ответила Мэдж. – Начал шахтёром, кажется. Кончит, похоже, премьер-министром.
– На прошлой неделе слышала его в Альберт-Холле, – сказала Флосси. – Он просто потрясающий.
– В каком смысле? – заинтересовалась Джоан.
– Ну, знаешь, – пояснила Флосси, – как вулкан, заткнутый в паровой двигатель.
Они обсудили планы Джоан. Всё указывало на то, что обстоятельства складываются для неё удачно.
Глава 4
Однако в итоге двери перед ней распахнул Карлтон.
Миссис Дентон была полезна и могла бы оказаться таковой ещё больше, если бы Джоан поняла расклад. Миссис Дентон жила одна в старом доме на Говер-стрит, с высокой каменной залой, которая всегда вторила эхом звукам, не слышным никому, кроме неё. Сын её, как считалось, обосновался в одной из колоний. Никто не знал, что с ним сталось, а сама миссис Дентон никогда о нём не упоминала. Что до дочери, на которой она сосредоточила все свои оставшиеся надежды, то та умерла много лет назад. Тем, кто помнил девушку с нерешительным взглядом и тонкими рыжеватыми волосами, мысль о том, что Джоан на неё похожа, могла бы показаться комичной. Однако воспоминания миссис Дентон затерялись в мечтах, и для неё эта схожесть представлялась совершенно изумительной. Боги вернули ей её дитя, ставшее сильным, смелым и умным. Жизнь обретёт для неё новый смысл. Её труды не умрут вместе с ней.
Она полагала, будто сможет запрячь собственную мудрость энтузиазмом Джоан. Она будет предупреждать её о тех ошибках и ловушках, в которые попадала сама: поскольку тоже начинала с бунтарства. Юность подхватит то, что выронила старость. Возможно, пожилая дама вспомнила увядший, с загнутыми углами томик под названием «Излишки», много лет безмятежно простоявший на полке в её большой библиотеке, а, открыв его на букве «О», прочитала писанное её собственным точным и тонким каллиграфическим почерком следующее весьма мудрое рассуждение:
Опыт – это книга, которую все пишут, но никто не читает
К которому она обнаружила в качестве комплимента дополнение: «Опыт непереводим. Мы пишем его шифром наших мук, а ключ скрыт в наших воспоминаниях».
А, дойдя до «Ю», могла прочитать:
Юность приходит учить. Старости остаётся слушать.
За чем следовало:
Способность учиться – вот последний урок, который мы усваиваем.
Миссис