.
себя отдающей ему свою жизнь, натирающей больное левое плечо в том месте, где оно, похоже, донимало его больше всего, и расчёсывающей его картинные волосы, склонные к седине. К счастью, его старшая дочь оказалась девушкой находчивой, а не то бедный джентльмен, естественным образом сбитый с панталыки обожанием юности и красоты, выставил бы себя ослом. Однако если не считать этого единственного эпизода, она дожила до двадцати трёх лет с целым сердцем.
Она встала и переставила стул. Тут на неё внезапно нахлынула волна жалости к мёртвой женщине, которая всегда казалась такой одинокой в этом огромном, чопорно обставленном доме, и хлынули слёзы.
Способность плакать её порадовала. Она терпеть себя не могла за отсутствие слёз. Это было так не по-женски! Даже ребёнком она почти не плакала.
Отец всегда был очень нежен, очень терпелив по отношению к её матери, однако она не ожидала от него подобных перемен. Он постарел, плечи опали. Джоан боялась, что он захочет, чтобы она осталась с ним и взяла на себя хозяйство. Это безпокоило её в значительной мере. Отказаться будет крайне сложно, однако придётся. Но когда он так и не заговорил на эту тему, она была уязвлена. Он расспросил её о планах на следующей после похорон день и, похоже, заботился лишь о том, чтобы посодействовать им. Она предполагала продолжить обучение в Кембридже до конца семестра. Степень она уже получила за год до этого. После чего она отправится в Лондон и начнёт работать.
– Дай мне знать, какое довольствие тебе от меня понадобится, когда поразмыслишь об этом. Дела на заводе идут не так, как раньше, но средств всегда хватит, чтобы поддержать тебя в достатке, – сказал он.
Она там же и тогда же оговорила две сотни в год. Больше она не возьмет, да и то лишь до тех пор, пока ни будет обезпечивать себя сама.
– Хочу доказать самой себе, – пояснила она, – что в состоянии зарабатывать на жизнь самостоятельно. Я выхожу на публичные торги. Если я ни на что не пригодна, если не смогу позаботиться даже об одной бедной женщине, то вернусь и попрошу тебя меня содержать.
Она сидела на подлокотнике его кресла и, смеясь, привлекла к себе его голову и прижала.
– Если же справлюсь, если окажусь достаточно сильной, чтобы самостоятельно сразиться с миром и победить, это будет означать, что я достаточно сильна и умна, чтобы помогать другим.
– Я буду ждать тебя в конце пути, когда понадоблюсь тебе, – ответил он, и они поцеловались.
А на следующее утро она вернулась к прежней жизни.
Глава 3
Вступление Джоан в лондонскую журналистику было организовано в комнатах Мэдж Синглтон. «Явление красы народу» – фраза, которой Флора Лессинг назвала это событие. Флора Лессинг, известная среди подружек как Флосси, оказалась той девушкой, которая случайно наткнулась на объяснение влияния Джоан. Внешне она была типичной Флаффи Раффлс