Все дороги ведут на Голгофу. Джером Клапка Джером
виной всему было время года: бурление жизненных сил, приводящее к желанию «прыгнуть выше головы», как говорится. Опасный период. Исходя из принципа, что легче предотвратить, чем вылечить, миссис Мандей ввела в обиход на протяжении апреля и мая потчевать Джоан охлаждающей микстурой, однако в тот раз, к сожалению, отпустила без неё. Джоан, одетая не столько напоказ, сколько практично, без туфель и чулок, прокралась вниз. Её будто что-то звало. Безшумно, «как вор в ночи», по выражению миссис Мандей, сдвинула тяжёлые засовы и присоединилась к тысячам лесных тварей – плясала, скакала и кричала, то есть, если коротко, вела себя подстать языческой нимфе, а не как счастливый английский ребёнок. Домой, как ей казалось, она вернулась незамеченной, несомненно, с помощью дьявола. И спрятала мокрые вещи на дне массивного сундука. Затаив на сердце обман, сонным голоском поприветствовала миссис Мандей из-под простыней. А перед завтраком, засыпанная подозрительными вопросами, откровенно врала. В то же утро, во время спора с энергичным поросёнком, согласным изображать Красную Шапочку пока его кормят из корзины, однако отказавшимся надевать чепчик, она обронила нехорошее слово. Днём она «могла убить» единственного сына и наследника фермера. Между ними произошла ссора. В одно из тех грустных мгновений с точки зрения высоких христианских стандартов относительно того, к чему сатана её вечно науськивал, она толкнула его, и бедняга вверх тормашками полетел в пруд для водопоя лошадок. Причина, по которой он, вместо того, чтобы утонуть, поднялся и поплёлся домой, завывая так, что мог разбудить семь спящих отроков13, заключалась в боге, присматривавшем за детьми и устроившем всё так, что неприятность случилась на мелководье. Произойди стычка на противоположном берегу, под которым вода была гораздо глубже, и на душу Джоан наверняка легло бы убийство. Джоан подумалось, что если бог, всемогущий и всевидящий, так тщательно подобрал место, с такой же лёгкостью он мог бы предотвратить и саму заварушку. Почему зверёныша нельзя было препроводить из школы через сад гораздо более коротким путём, чтобы не тащить кругами через двор и не сталкивать с ней в тот самый момент, когда она, мягко говоря, пребывала в настроении вспыльчивости? И почему бог позволил ему назвать её «рыжулькой»? То, что Джоан «решила вопрос» таким образом, а не опустилась на колени и не стала благодарить боженьку за спасение её от преступления, доказывало её врожденную склонность к злодеяниям. Вечером была достигнута кульминация. Перед тем, как отправиться спать, она убила старика Джорджа, коровника. Из практических соображений она с таким же успехом могла бы утопить Уильяма Августуса ранее. Этого просто нельзя было не сделать. Мистер Хорнфлауэр, правда, выжил, но это уже не вина Джоан. Джоан стояла в белом пеньюаре возле своей кровати. Всё вокруг неё дышало невинностью и целомудрием: незапятнанные простыни, ситцевые занавески, белые
Христианские мученики, заживо замурованные в пещере и проспавшие там несколько веков.