«Фрам» в Полярном море. Фритьоф Нансен
пути прошли мимо многих неизвестных островов и даже архипелагов. Для того, кто захотел бы посвятить свое время нанесению на карту берегов, нашлось бы здесь много дела. Но наша цель была иная, и мы смогли сделать лишь отрывочные наблюдения и промеры, подобные тем, какие до нас производил Норденшельд.
25 августа после полудня мы усмотрели впереди Семь островов[136]. Они возвышались над уровнем моря больше, чем виденные нами прежде, и состояли из нескольких крутых холмов и утесов. Виднелись на них и небольшие каровые ледники[137] и скопления фирнового снега, а горные породы носили явные следы размыва льдом и снегом. В особенности заметно это было на самом большом из островов, на котором есть даже небольшие долины, погребенные под снегом.
26 августа в дневнике моем записано: «Здесь такое множество неизвестных островов, что, начни их подсчитывать, голова закружится. Утром мы прошли мимо одного скалистого острова, а поближе к берегу я увидел еще два[138]. Затем, дальше к северу, опять показалась земля или острова[139]; на северо-востоке тоже. Около 5 часов пополудни нам пришлось обойти два больших острова, пройти между которыми мы не рискнули, опасаясь мелей. Они, как и предыдущие, имели округленные очертания, но лежали довольно высоко над уровнем воды[140].
Потом мы опять держали курс на восток и миновали находившиеся мористее четыре больших и два малых острова. По другую сторону тянулся целый ряд плоских островов с крутыми обрывистыми берегами[141]. Фарватер здесь пошел более опасный. Так, вечером мы совершенно неожиданно обнаружили, что впереди с левого борта через воду между льдинами просвечивают большие камни, а наискось от правого борта лежит мель с сидящей на ней стамухой[142]. Бросили лот, но он показал глубину свыше 40 метров».
Нужно дать некоторое представление о характере здешнего побережья. Перед нами лежали шхеры, которые, конечно, нельзя сравнивать с норвежскими, но существование которых возможно только у берегов, находившихся под ледяным покровом. Так подтверждается мое убеждение, что ледниковый период распространялся и на эту часть земного шара[143]. Самого берега мы, к сожалению, не видели достаточно отчетливо, чтобы составить сколько-нибудь верное представление о его форме и природе, – нам мешала пасмурная погода и, вдобавок, бесчисленные островки, не позволявшие подойти к земле поближе.
Но немногое виденное достаточно показало, что береговая линия здесь существенным образом отличается от изображаемой на картах. В действительности эта линия более извилиста, чем на карте. Не раз казалось даже, что я вижу устья глубоких фьордов, и тогда приходила мысль – не находимся ли мы перед типичной страной фьордов, хотя здешние горы сравнительно невысоки. Это предположение подкрепилось наблюдениями, сделанными позже в более северных районах.
В дневнике за 27 августа значится: «Плыли под парами между различными
Острова Скотт-Хансена.
Каровые ледники – в отличие от альпийских или долинных ледников, расположены не в ледниковых долинах, а на горных склонах или вершинах в чашеобразных углублениях (каре), созданных или расширенных деятельностью снега и льда. Обычно такие ледники имеют короткие языки и кончаются на уровне снеговой границы.
Острова Клемента Маркхема, по имени известного английского адмирала и председателя Королевского географического общества
Острова Рингнеса, по имени члена комитета экспедиции.
Острова Мона, в честь заслуженного норвежского метеоролога проф. Мона.
Острова генерала Тилло, по имени русского гидрографа генерал-лейтенанта Тилло.
Стамуха – нагромождение льда, сидящее на мели. Иногда достигает высоты в 10 метров и больше. В отдельных местах сохраняются длительное время и даже служат защитой для судов от напора плавучего льда, волнения и ветра.
Нансен правильно отмечает наличие многочисленных следов древнего оледенения в районах Карского побережья. Теория древнего оледенения с достаточной полнотой была разработана еще в 1876 г. П. А. Кропоткиным (см. его «Исследования о ледниковом периоде» в «Зап. Русск. геогр. общества», 1876, т. 7, вып. 1).