«Фрам» в Полярном море. Фритьоф Нансен
размышления. Мы должны были давным-давно находиться севернее самого северного из островов, указанных Норденшельдом[145]. Записи за этот день указывают на сомнения, какие тогда терзали меня.
«Зашли черт знает как далеко на север, идя вдоль этих островов или земли, что ли. Если это все острова, то они довольно велики. Часто они походят на сплошную землю с фьордами и мысами; но погода слишком пасмурна, чтобы можно было хорошо рассмотреть. Не идем ли мы сейчас вдоль острова Таймыра, обозначенного на русских картах или, вернее, на карте Лаптева? И действительно ли он отделен от материка широким проливом, как указывал Лаптев? Не есть ли Таймыр, отмеченный Норденшельдом, далеко выступающий в море мыс, открытый Лаптевым?
В таком случае все отлично совпадает. Наши наблюдения полностью согласуются с картой Лаптева. Норденшельд, может быть, нашел новый пролив и принял его за Таймырский? Быть может, Норденшельд видел острова Альмквиста, не предполагая, что остров Таймыр лежит мористее? Все это весьма правдоподобно. Но серьезная загвоздка в том, что русские карты не указывают никаких островов вокруг острова Таймыр. А ведь немыслимо во время санных поездок вокруг Таймыра не заметить этих рассеянных повсюду островков[146].
После обеда засорилась водомерная трубка машинного котла. Пришлось застопорить машину и пришвартоваться к кромке льдов, чтобы заняться прочисткой. Мы использовали остановку для пополнения запаса питьевой воды. На льду нашли небольшую лужу талой воды, на первый взгляд настолько мелкую, что не стоило как будто и черпать из нее, – все равно воды не хватит. Но она, очевидно, имела «внутреннее» сообщение с другими пресноводными озерками на льдах, так как, к немалому нашему удивлению, сколько мы из нее ни черпали, она не иссякала.
Вечером направились вглубь бухты, которая вдавалась в лед и доходила до самого северного из островов, бывших у нас в виду. Бухта эта оказалась тупиком. Дальше прохода не было. Торосистый дрейфующий лед сливался с береговым припаем. Различили острова еще дальше на северо-восток. А судя по отблеску на небе, можно было предположить, что в том же направлении находится и чистая вода; на севере лед был довольно сплоченным, тогда как на западе тоже тянулась, насколько можно было видеть из бочки, полоса чистой воды. Я был в нерешительности; что же делать?
Разводье заходило еще немного за северную оконечность ближайшего острова, но дальше на восток лежал сплоченный лед. Пожалуй, могло удаться проложить путь через него, но столько же шансов было и застрять в нем. Благоразумнее казалось вернуться и попытаться еще раз пройти между островами и материком, хотя, впрочем, я далеко не был уверен, что Свердруп действительно утром видел материк».
«Вторник, 29 августа. По-прежнему плохая погода. На обратном пути обнаружили еще новые острова. А с «возвышенным материком» Свердрупа дело вышло плохо, – он оказался островом, и даже довольно «низменным». Удивительно, что только не померещится человеку в тумане.
В описании своего плавания Норденшельд, однако, сам говорит, что постоянный густой туман позволил ему «лишь крайне приблизительно нанести на карту острова и островки, среди которых и мимо которых прокладывала себе путь „Вега“».
Когда, пройдя далее, я научился распознавать лежащие во льдах арктические острова, стало ясно, что это возражение можно сделать еще с большим основанием. Никакая санная экспедиция не могла бы объехать этого берега, не заметив островов Альмквиста, которые лежат так близко, что должны быть видимыми даже в очень туманную погоду. Было непростительно не заметить эти острова, которые гораздо больше маленьких, лежащих против береговой линии большого острова, или, как я далее покажу, против группы больших островов, мимо которых мы здесь проходили. В знак нашей признательности человеку, который разведал для пас путь вдоль берегов Сибири, я назвал эту островную группу островами Норденшельда. [Ныне именуются архипелагом Норденшельда. – Ред.]