Изгой. Юрий Никитин
а додумался или почти додумался до чего-то очень важного.
– Десять или пятнадцать?
– Да хоть сотня, – ответил Олег.
– Так доставай же лук! – закричал Скиф.
– Лук? – удивился Олег.
Всадники неслись в их сторону, как стая волков, загоняющих двух туповатых оленей. Трое нацелились прямо на рыжеволосого, что впереди, еще один держал взглядом Скифа, а остальные ушли в стороны, наддали, стараясь замкнуть кольцо до того, как сшибутся передние.
Олег поднял руку, сказал Слово. На лицах всадников он рассмотрел злобные усмешки. Кони несутся все так же галопом, из-под копыт выстреливают струйки желтой, как золото, пыли, вылетают мелкие камешки. Олег повторил Слово, дополнил жестом. Всадники даже не заметили страшного удара, который должен был смести их с лица земли, несутся все так же, а в руках, сжимающих мечи, теперь появились арканы.
Олег в тревоге сказал Слово вслух, громко, собрал в кулак волю и метнул навстречу всадникам. Кони мчались, как стадо огромных кабанов, Олег с непониманием смотрел на злые торжествующие лица…
Скиф заорал за спиной:
– Да хватайся же хоть за палку!
Олег увидел оскаленные конские морды, перекошенные злобные лица всадников, торжествующие. Успел выкрикнуть Злое Слово, обеими руками ухватил пространство и отшвырнул от себя. Раздался грохот, блеснуло синее небо, страшно ржали кони, в голове был грохот, лавина падающих камней…
Над ним стремительно поплыло небо с мелкими облачками. По бокам неслись блестящие от пота конские тела. Копыта бьют в землю совсем близко от его лица, забрасывают комьями сухой земли, а во всем теле боль, что растет и растет…
В голове гудело, мысли сталкивались угловатыми комьями. Он наконец сообразил, что тугая петля аркана захлестнула его поперек груди, прижав и локти. Сейчас его тащат как бревно за скачущими конями. Снизу больно бьют все бугорки, неровности, пыль забила легкие, в горле саднит. Позади отдаляются крики, дикое ржание и звон железа.
Волчовка на спине разогрелась. Его тащили с такой скоростью, что он иногда взлетал на воздух и тогда ударялся с такой силой, что кости трещали, а обрывки мыслей слипались в тугой вязкий ком. Всадники на скаку перекрикивались, Олег видел, что в его сторону никто не метнет и взгляда: дело сделано, никуда не денется.
Его волочило как бревно. Он отчаянно задирал голову, чтобы не снести кожу о твердую сухую землю, в черепе как будто работал камнедробилка: грохот, стреляет острыми осколками, а в груди холодное отчаяние: почему же так вдруг подвела магия, ведь так просто смести нападающих единым словом!
Дважды его подбрасывало, переворачивался на грудь, снова изо всех сил задирал голову, едва не ломая шейные позвонки, чтобы не волочиться лицом по твердой сухой земле, начинал отчаянно извиваться, снова переворачивался на спину.
Мелькнула мысль, что можно бы попытаться что-то сделать, Мрак на его месте уже нашел бы способ, как освободиться, а потом и перебить всех этих на конях голыми руками, а он хоть и не Мрак, но долго