Изгой. Юрий Никитин
перетереть о камни, то как избавиться от цепей из черной бронзы? Зыркнул угрюмо по сторонам, но пока он был уже без веревок, но еще без цепей, в его ребра напоминающе кололи сразу три копья.
Их втолкнули в нору, в глазах после яркого света потемнело. Из сумрака вынырнул огромный толстый надсмотрщик, проревел свирепо:
– Берите кирки, лопаты – быстро!.. Нет, вы двое берите молоты!
В углу пещеры заметили груду молотов, кирок, лопат. Новых почти нет, все явно после бедолаг, которых вынесли отсюда трупами. Олег взял молот, цепи громыхали и мешали двигаться, надсмотрщик толкнул в спину.
Их заталкивали по длинному широкому ходу, в нишах жарко горят масляные светильники. По дороге встретили худого старика, что подливал бараний жир. Опускались ниже, воздух становился тяжелее и жарче, пропитанный запахами пота, гари, копоти.
Ход нигде не сужался, напротив – стены все больше расходились в стороны. Впереди появился свет от множества факелов: красноватый, чадный, а запах горящего дерева стал мощнее. Все громче и громче удары молотов по металлу: вгоняют клинья в щели, стук кирок, наконец оба услышали негромкое звяканье цепей.
В исполинской штольне гремели кирками и молотами не меньше полусотни людей. В набедренных повязках, только пятеро сохранили штаны и обувь, исполосованные плетью спины, тяжелое дыхание…
Олег услышал свист рассекаемого воздуха, затем смачный щелчок плети по голому телу, болезненный вскрик. Тяжело дышали даже надсмотрщики: воздух жаркий, влажный, спертый, а из груди каждого раба дыхание вырывается частое и хриплое.
К ним приблизился, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, тучный коренастый человек, поперек себя шире, голый до пояса, грудь и лицо в безобразных шрамах.
– Ого, – просипел он, – крепкие… Я вас поставлю в самый дальний угол. Кирки оставьте. Ваши руки для молотов.
Ни один из работающих не оглянулся, хотя их вели вдоль длинного ряда. Глаза совсем привыкли, Олег рассмотрел не только широкие полосы на спинах, оставшиеся от плети, но и шрамы на боках, некоторые – со свежей запекшейся кровью, от тычков остриями копий.
Сама пещера огромная, просто исполинская, но Олег ощутил, что совсем недавно здесь был сплошной камень. Всю эту пещеру сотворили руки людские.
Надсмотрщик указал на одного тощего раба.
– Вот он сверлит дырки в камне. Вы будете вставлять клинья в щели, понятно?.. И – бить, бить, бить… пока плита не отколется.
Скиф молчал, Олег сказал:
– Да, мы все поняли… хозяин.
Надсмотрщик хрюкнул, польщенный, но предупредил, уходя:
– Если будете отлынивать – узнаете мою плеть!.. Снова начнете что-то затевать – у меня есть и острое копье.
Когда надсмотрщик ударился, Олег с молотом в руках осмотрелся с мрачным любопытством.
– Вот как добывают камень?..
– Да зачем это тебе? – прошептал Скиф.
– Буду знать. Знание – сила.
– Много тебе помогли твои знания, – прошипел Скиф. – А вот хороший удар топора никогда не подводит.
Олег прошептал убито:
– Ты