Мудрость психики. Глубинная психология в век нейронаук. Жинетт Парис
путь». И еще признания. Некоторые вслух, другие – молчаливые и личные. В основном о неудачах в любви. Слепые пятна, которые внезапно проявились. Все защитные стены рушатся и обнаруживают мои грехи. Эти грехи не имеют никакого отношения к христианскому Богу; все они касаются человеческой любви во всех ее проявлениях вплоть до любви к хорошо сделанному делу. Прости, Боже, что не ты в центре моего внимания, ты никогда там не был, и даже в этот последний час мои мысли не о тебе. Искренне говоря, я рада, что никогда не была по-настоящему предана тебе, иначе сейчас я испытывала бы ощущение невыносимой ошибки, впустую растраченного чувства, как будто стрелы признаний в любви направлялись по неверному адресу. Сожаления, которые я все-таки испытываю, никак не связаны с тем, что я тебя отвергала, трансцендентный христианский Бог, они вовсе не о недостатке веры в Твоем понимании. Я пала не с твоих небес. Моя совесть озабочена не грехами против такого Бога, как Ты. Речь идет о реальных людях, с которыми я могла бы быть более великодушной, принимающей, дающей, преданной; обо всех тех задачах, с которыми я могла бы справиться лучше.
В списке моих сожалений есть еще одно – простое, но не отпускающее меня: как бы я хотела тратить меньше времени на повседневную текучку, вычеркивая завершенные дела из моего ежедневника и быстро перебегая к следующему пункту, и по-настоящему наслаждаться самим процессом деятельности.
Если я буду жить, я клянусь, что стану другой, в идеале – человеком, который будет абсолютно счастлив просто оттого, что у него есть две здоровые ноги, чтобы передвигаться, и глаза, чтобы читать хорошие книги, и тело, чтобы ощущать реальность каждого момента.
Сейчас я впервые искренне желаю встретиться со своей тенью, какой бы обширной она ни была. Это желание приходит с благодатью, которую я уже испытала в первый день пребывания в реанимации: я вижу свои недостатки, но не чувствую себя виноватой. Я прихожу к пониманию того, что, пытаясь любить по-настоящему, мы можем причинить вред даже тем или особенно тем, кого любим. Присутствие тени – это часть мира живых. Благодать заключается в том, что божественная любовь вот-вот освободит меня. Я вижу свои ошибки и понимаю, что они обычны для человека. У меня есть ограничения, я соединяю в себе и свет, и тьму.
Никогда не доводилось мне видеть ничего столь же прекрасного, как свет, исходивший от кровати, на которой лежали мы с дочерью. Никогда еще узы любви не ощущались мною во всей их простоте и несовершенстве. Свершалось чудо – такое простое и обыкновенное: я перестала искать недостатки в окружавшем меня мире, хоть он и нес мне смерть. Снова льются слезы – слезы радости. Не могу сказать, чем был тот час просветления – частью процесса ухода из мира живых или сигналом о моем возвращении. Я действительно не знаю, я чувствую себя полностью истощенной и в то же время переживаю радость. Я ухожу или возвращаюсь?
И появляется бабочка, чтобы ответить на мой вопрос. Она складывает крылышки коконом и прячется у меня в