Целитель – 6. Валерий Петрович Большаков
на губах Инны тенью промелькнула улыбка. – Так, старлетка…
– Всё, всё, девушки! – взмолился Олег, поднимая руки, словно сдаваясь. – Опаздываем!
Закогтив автографы, стайка обожательниц неохотно сняла окружение, и наша шеренга отсчитала ступеньки знаменитой лестницы, перекрывшей проезд. Под крутым козырьком кинотеатра шумная, нарядная публика загустела, отчаянно взывая о лишнем билетике, и мы еле протолкались, всего разок затормозив у почтительно расступившихся зрителей – в пустом кругу, словно очерченном мелом супротив Вия, Гайдай давал интервью телевизионщикам. Инна прижалась к моей спине, как бы под напором «массовки».
– …Мне ближе сатира, гротеск, эксцентрика, – уныло тянул режиссер, оглядываясь в нетерпеливом поиске. – Я люблю острый ритм, быстрый темп, резкий монтаж, кинотрюки, очень люблю пантомиму…
Узнав меня, он неожиданно воскликнул:
– Миша! Здравствуйте! – высокий, нескладный Гайдай рывком вышел из кадра и затряс мою руку. – Как же вы нам помогли! Столько смешных моментов – чудо, блеск! Очень, очень стилево!
– Да ладно, – заскромничал я, уводя взгляд от любопытного ока телекамеры. – Надо ж было порадеть за важнейшее изо всех искусств! Здравствуйте, Наташа, – обронил мимолетно, замечая Варлей. – Или Нина?
Миниатюрная актриса весело рассмеялась.
– Да я уже и сама не знаю! – резво заговорила она. – Вжилась в роль! Привет, Олег! Инночка, привет! Или Дашенька?
Девчонки с готовностью рассмеялись, а Инна лишь улыбнулась, словно храня верность сценическому образу – холодноватой и недоступной ленинградочки.
– Привет, – потеплели глаза Хорошистки. – Знакомься, это Миша!
– Очень приятно! – оживленно молвила «кавказская пленница».
Я задержал ее маленькую ладонь в своей, и представил подругу:
– А это Рита!
– О-о! – Варлей с восхищением измерила глазами Сулиму. – Лоллобриджида зачахнет от зависти! И я тоже! – комично понурилась она. – Всегда мечтала быть высокой, как вы. Киношники еще не пристают?
– Отбиваюсь пока, – мило улыбнулась Рита.
– Всё, всё, пошли! – заторопил нас Видов. – Скоро начнется!
Мы успели. Под шепотки зала чинно расселись в партере. Слева мои ноздри тревожила Инкина «Шанель № 5», а справа щекотал подкорку винтажный аромат «Клима».
«Сулима – «Клима», – суетливо промахнула мысль. – В рифму…»
Девушка наклонилась ко мне, не отрывая глаз от гигантского белого экрана.
– Ты чего принюхиваешься? – шепнула она.
– Запахи будят воспоминания… – пробормотал я тихонько, кладя руку на Ритину коленку, словно оберега касаясь. Теплая ладонь ласково накрыла мою пятерню. И бысть тьма…
Карнавальная зацепинская мелодия властно подхватила, закружила и понесла действие, разворачивая сцену за сценой.
Балбес, Трус, Бывалый и Джабраил, отбывающие наказание в образцово-показательной ИТК, выглядели уморительно, остриженные на лагерный лад.
– Хорошо