Целитель – 6. Валерий Петрович Большаков
район для богатеньких!
– Да, сэр, – рокотнул он, и тронулся.
Степан помалкивал всю дорогу. Его занимала весьма важная проблема: как узнать «собственный» дом? Брайену Уортхоллу принадлежит трехэтажный особняк-браунстоун в тени высоких деревьев. На мятой фотокарточке всё это хорошо видно, вот только снимок черно-белый! И какого же цвета недвижимость? Коричневого, желтого, красного, серого? А черт его знает…
Такси свернуло на Кэнберри-стрит, узкую и уютную улочку, застроенную теми самыми браунстоунами. Было похоже, что выставленные в ряд двух- и трехэтажные дома сгребли, лишая проулков, и не просто сцепили боками, а еще и сплющили.
Высокие деревья вырастали чуть выше крыш, наводя тень и придавая месту элегическую утонченность. Глянешь – и не поверишь, что отсюда недалеко до трущобного Гарлема или эмигрантских кварталов Куинса.
Вакарчуку улица по душе пришлась. Что-то в ней было узнаваемое, не раз виденное в старых районах Москвы, и потому немного даже родное, дававшее волю легкой ностальгии.
– Стоп! – сказал Призрак Медведя. – Приехали.
Степан не спорил. Вылез из кэба и дождался индейца.
– Сколько ты ему сунул?
– Десятку.
– Раздаваха… – заворчал Вакарчук.
– Zhlob, – ухмыльнулся Чак.
Обменявшись любезностями, они поднялись по ступенькам особняка из коричневого камня на своеобразное крыльцо, чей навес удерживала пара дорических колонн. Окна полуподвала сбоку ограждали кованые решетки. Дорого и стильно.
– Ключ у тебя?
Чарли отрицательно мотнул головой. Обшарив все карманы, Степан обнаружил искомое на дне объемистой сумки. Открыв, потянул на себя тяжелую резную дверь, и шагнул в темноватый холл, отделанный деревом.
Из людской уже шаркал Борден, старый эконом с замашками английского дворецкого.
– Добрый день, сэр, – с достоинством поклонился он.
– Добрый, Борд, – буркнул Вакарчук, отыгрывая нелюдима.
– Рад вашему приезду, сэр. Вас так долго не было, сэр…
– Дела, Борд.
– Кухарку я отпустил, сэр, готова лишь холодная закуска. Но, если нужно…
– Нет-нет, Борд, все в порядке, – скинув куртку на руки эконому, Степан тяжело зашагал к лестнице. – Должен подойти один хомбре, впустишь его. А пока отдыхай.
– Слушаюсь, сэр…
Прямой, как огородное пугало, Борден величественно удалился.
– Закуска – это неплохо, для начала, – рассудил Степан, и понизил голос: – По-моему, он принял меня за хозяина!
– Старый слуга, – пожал плечами Чак. – Подслеповат и глуховат.
– За мной!
В столовой был накрыт огромный овальный стол, окруженный двумя десятками старинных стульев, сразу напомнивших Вакарчуку наследство Кисы Воробьянинова. В меню имелось холодное запеченное мясо, нарезанное тонкими пластиками, безвкусный сладковатый хлеб, похожий на поролон, и красное вино в графине.
– Ага, да тут и выпивка! Живем…
Хлебнув для храбрости, Вакарчук основательно закусил. Страх и тревога, не