Мрак. Юрий Никитин
что Мрак едва удержался, чтобы не завыть в ответ.
– Хороший был стол, – сказал один, – да гости что-то жрут мало. А уж пьют совсем чуть-чуть.
– Думаешь, прямо сегодня и случится?
– Да, у нас уже и стража разбежалась. Всех можно взять голыми руками. Только два-три воеводы хранят верность, да с полдюжины стражей, что пьянствуют с Ховрахом.
– Ну, Ховраху море по колено. Не просыхает! Вряд ли понимает, что творится. А что на пиру мало едят да пьют, так это завтра же один Ховрах все смолотит и еще спросит: нет ли чего на обед?
– Ох, этот Ховрах, – сказал первый с отвращением. – Это еще тот гусь! Недавно я его застукал… Где бы ты думал? У себя дома! С моей женой.
– Ну-ну, – подбодрил второй.
– Захожу, а он сидит с нею за столом. Глаза у обоих хитрые-хитрые. А я и сам не последний дурак, сразу все понял. Не вытирая ног, бросился к полкам… Так и есть! Мой кувшин вина вылакали досуха!
– Да, это еще тот гусь.
Мрак выскользнул из тайника, не дожидаясь, когда их шаги затихнут. Он шел, принюхиваясь, когда сбоку из прохода показался толстый дружинник. Он был навеселе, пошатывался, обеими руками прижимал к груди кувшин. В кувшине булькало, острый нос Мрака уловил аромат неплохого вина. Половину лица дружинника занимали длинные усы, падающие на грудь. Вид у воина был устрашающий.
Он сказал сурово:
– Клянусь этим шрамом, что остался от меча несокрушимого Громобоя… А-а, волчок!.. Волчик… волчашка… Тю-тю-тю, лапочка!.. Хошь хлебнуть?
От него веяло дружелюбием, он был в состоянии любить и обнимать весь мир. Глаза смотрели навыкате, рожа красная, как натертая корой, даже усы казались веселыми. Он был явно единственным человеком, которого не тревожила своя судьба завтра.
Мрак отказался хлебнуть, тогда воин, высвободив одну руку, бесстрашно потрепал волка по холке, почесал за ухом, предложил в приливе пьяного дружелюбия:
– Пойдем на кухню?.. Туда надо знать дорогу. Меня зовут Ховрах. Меня все здесь боятся!
Заинтересованный, Мрак потрусил следом. Кухня была на первом поверхе, даже в полуподвале, огромном и дымном, полном сладких запахов жареного мяса, душистых похлебок, разваренной рыбы. Повара и стряпухи суетились у огромных котлов, гостей понаехало – попробуй не прокормить, отроки бегом таскали вязанки дров, совали под котлы.
Ховрах с порога заорал весело:
– Пришла радость – отворяй ворота!.. Это я, ваша радость, со своим новым другом!
Повар, огромный мужик еще толще Ховраха, в страхе дернулся:
– Это ты – радость? Да ты как чума на наши головы!.. Когда появляешься на минутку, мясо исчезает даже из кипящих котлов.
– Жадничать нехорошо, – укорил Ховрах.
– Хоть и жадничаю, зато от чистого сердца, – сердито отрезал повар.
Ховрах ласково погрозил пальцем:
– Еще раз селезнем хрюкнешь, бивни под стол сложишь. Почему ты такой грубый? С дуба рухнул? А внизу еще и змея укусила?.. Ты лучше готовь лучше. Из-за тебя может погибнуть