Избранные произведения. Том 4. Абдурахман Абсалямов
хотя и почувствовала какую-то странную многозначительность в словах его, но не стала допытываться, – она вообще не любила выспрашивать, выяснять недоговорённости.
А на следующий день, в понедельник, она узнала в школе, что погиб её любимый ученик, мальчик Юлдаш. Он попал под машину. Это было настолько неожиданно и оглушающе, что у Гаухар потемнело перед глазами. С трудом она закончила урок и пошла к родителям Юлдаша. Она не первый день знала родителей мальчика и не находила слов, как утешить их. Поплакали вместе. Выяснилось, что несчастье случилось позавчера, в субботу. Юлдаш возвращался из школы, перебегал улицу. Ухватился за прицеп, чтобы прокатиться, и сорвался… Что тут можно ещё добавить?
Вечером Джагфар сказал жене:
– Ты прости меня, Гаухар. Я узнал о беде ещё вчера, когда ездил в город, но не решился сказать, чтоб не испортить тебе настроение. Сегодня я узнал все подробности. Шофер затормозил, но…
– Не надо, молчи, – глухо проговорила Гаухар. И вдруг, закрыв лицо руками, зарыдала.
4
Как уже говорилось, Джагфар в недалёком прошлом успешно защитил кандидатскую диссертацию. Ему поручили преподавание политэкономии в одном из высших учебных заведений города. Он был на хорошем счету, как молодой способный преподаватель. Его часто вызывали и для консультаций, и как оппонента при защите научных работ. Жизнь молодых супругов, казалось, вошла в ровную колею. Денежные затруднения, возникшие было после покупки машины и строительства дачи, остались позади. Всё налаживалось как нельзя лучше. Конечно, если дать волю прихотям, никогда не будешь доволен. Деньги, приобретение вещей, новые и новые бытовые удобства – всё это может захлестнуть человека, коль он забудет пословицу: «По одёжке протягивай ножки».
Джагфара нельзя было отнести к таким людям. Безусловно, он знал цену житейским удовольствиям, но, кажется, ещё лучше знал меру во всём. Он был достаточно благоразумен. И всё же со временем стал терять некоторые прежние ориентиры. Ещё не так давно заработок Гаухар казался ему большим подспорьем в их бюджете. А теперь он думал по-иному. Он словно бы сверх меры возвысился в собственных глазах. Но ощущение это умел прятать даже от себя за осторожными словами. С некоторых пор он стал намекать, не пора ли Гаухар покинуть работу: «Ведь ты очень много занималась в школе, теперь имеешь право отдохнуть. Зачем женщине так перенапрягаться, раньше времени утрачивать молодость?»
Эти слова его казались Гаухар ребячеством, и она, слушая, только улыбалась. В то же время она невольно гордилась мужем: «Он хочет сохранить мою молодость. Ну что ж, а кто из мужей желает того, чтоб жена его скорей состарилась?»
Но она не знала других мыслей Джагфара, которыми он редко делился даже с собой: «Велик ли заработок у Гаухар? Право, если всё переводить на деньги, так жена умелым хозяйничанием в доме заработает гораздо больше. Став только хозяйкой, она больше будет заботиться и обо мне. А это улучшит моё настроение и работоспособность. Следовательно, мой заработок повысится.