Ледник Плакальщиц. Майя Георгиевна Полумиско
руководитель, Иван, что-то планирует. Но всех деталей он не рассказывает даже мне. С Иваном-то вы уже познакомились?
Мы обе киваем. Я добавляю:
– Он привез нас сюда.
– Узнаю старого доброго Ивана Лю, всегда сам делает все, что не доверяет другим… однако, это означает, что он считает вас обеих крайне важными. Например, мне он просто отправил телеграфом приглашение.
Янош фыркает.
По-моему он нам завидует. Я проглатываю яичницу – она приятно-пряная, солоноватая, в меру нежная и плотная. Красное кисловатое. Это вроде помидоры, ну, может, не совсем настоящие, но из какого-то концентрата точно. Я взяла уже эти пакетики, высыпала сахар-песок – столько лет его не видела, – стакан Аленки и свой, себе один, ей три. Поджаренный хлеб мажу маслом и кладу кусок сыра и рыбы. Зачерпываю сладкую простоквашу.
И только поэтому сдерживаюсь: ты правда завидуешь? Нам? Тебе рассказать, откуда нас забрал Иван?
«Не нужно».
Мы едва знакомы. Янош не виноват, что он ничего не понимает, и что меня бесит – тоже не виноват.
– Наверное, родители Аленки тоже ученые? – подсказываю ему.
– Нет, не слышал… Но, я еще раз повторю, Ивану можно доверять. Он надежный человек.
Янош поднимает свой стаканчик с кофе.
– Предлагаю тост. За то, что мы здесь и за экспедицию за слезами Инд.
Я не очень понимаю, что такое «тост». Аленка тоже медлит. Повторяя за ним, мы поднимаем стаканчики.
Янош в замешательстве, это заметно по его лицу. Он легонько касается ярко-желтым пластиковым боком своего стакана о наши по очереди. И пьет. Мы за ним. С сахаром и правда вкусно. Аленка делает после первого глотка второй —понравилось, распробовала.
– Сейчас будет всякая подготовка и прочие вводные лекции, пойдемте вместе? А потом… у вас правда есть настоящая фигурка Плакальщицы?
– Ага.
Я киваю.
Может, Янош не такой уж противный. Смешной. Он просто не жил в интернате. В тундре тоже.
Это же хорошо.
– Меня можно просто Марта.
– Восхитительно. Тогда – «на ты»?
Он протягивает мне руку, и я пожимаю ее. Пальцы прохладные, рукопожатие крепкое. И он опять улыбается, чуть свесив голову набок; в ярком свете ламп глаза прозрачные, не зеленые, а голубоватые – как далекий ледник.
Я отвечаю улыбкой на улыбку.
После завтрака урок политпросвета. Он обязательный для взрослых, это везде так, я слышала, что даже в столице минимум час в день тратят на просвещение. Чтобы люди не забывали о том, что мы живем в лучшей стране, о нас заботится Коллектив, еще говорят, мол, нужно гордиться собой, к какой бы Сфере ты ни принадлежал. Ничего плохого обычно не рассказывают. Массовые убийства, резня Плакальщиц, доносы и казни, люди в черных машинах, которые стреляют в оленей и в других людей, как в оленей – в другом мире.
Мы сидим за широкой, зато довольно низкой партой. Кабинет светлый. На стенах портреты Великих Вождей – начиная от первого, который сверг Циннари Вена, последнего императора тогда еще не Республики, а Империи Индар. Я слушаю