Взрослое лето. Владимир Голубев
Воинская часть 44025, Республика Саха – Якутия, посёлок городского типа Тикси! Даже помню на зубок номер своего Калаша.
– Кто такой «Калаш» – это ваш конь или осёл? – спросила радостная Алёна, теперь она знала наверняка, что такое таинственное «п. г. т.» и неведомое для девочки «в/ч».
– Это АКМ: автомат Калашникова модернизированный, калибра 7,62 миллиметра!
– А я думала, ослик, хотя на севере ослики-то не живут… да, там же царство северных оленей!
– Точно, оленей, по юкагирски – илэ, там полно, все они с бо-ольшими рогами!
– Перестань! – Мила нарушила молчание и строго посмотрела на Дмитрия.
– Мама, это я во всём виновата!
– Ты тоже не ёрничай! Нашла ровесника, чтобы порезвиться!
– Обещаю, больше не буду. А про автомат можно спросить?
– Спрашивай, – разрешила мама.
– Дядя Дима, а как вас можно проверить, если вы сейчас номер автомата придумаете?
– Кто, я придумываю? Номер 1984 АМ 8480! Подожди, у меня есть доказательства!
Покрасневший Дмитрий полез в замызганную барсетку и скоро извлёк книжицу, смахивающую на паспорт. – Вот он, мой военный билет, посмотри!
– А можно мне самой полистать, я его никогда не видела, а?
– На вот смотри и проверяй.
– Как всё удачно получилось, – обрадованно сказала Алёнка и дрожащими пальцами подхватила слегка шершавый документ.
Девочка внимательно листала книжечку с красной обложкой и наконец-то отыскала номер автомата Калашникова – всё совпало, память у дяди Димы оказалась отменная. Но самое важное, она разыскала то, из-за чего ей пришлось затевать весь сегодняшний концерт – номер воинской части, в которой служил мамин ухажёр, совпал с номером из адреса, указанного на старом конверте. Алёнке вдруг нестерпимо захотелось спросить у дяди Димы – служил ли с ним кто-нибудь из посёлка, но она испугалась, что сразу вскроется, к чему она клонит, оттого и не решилась.
Паузу прервала Людмила:
– Дима, а почему ты мне никогда не показывал свои армейские фотки?
Гость заёрзал на стуле:
– Да на что там смотреть-то, один снег десять месяцев, и всё. Да и знаешь, фотика у нас в части нормального не было.
– Всё равно как-нибудь принеси.
– Да без проблем, мне нечего от тебя прятать.
Гость почему-то затих на диване и умолк. Алёнка тоже хранила молчание, с трудом пряча улыбку за занавеской, не желая выдать радость от полученных сведений. Всё шло к тому, что она наконец-то выбралась на правильный путь.
В доме пахло жареной курицей, луком и чесноком. Наконец Людмила распорядилась:
– Идите мыть руки и садитесь ужинать.
– Ура! Я хочу есть! – закричала девочка и побежала к мойдодыру.
– Я пока пойду перекурю.
– Только недолго, Дима, а то курица остынет! И вообще надо бросать, сколько раз я тебе говорила.
В субботу мать и дочь Белкины провели в домашних хлопотах по хозяйству, а в воскресенье выбрались в посёлок.
Алёнка уговорила маму и на полчаса забежала к соседу, конопатому Пашке, посидеть