Особняк с видом на счастье. Сёстры Кузнецовы
но не по-нашему». «Как это Федькой не по-нашему?! «Фердик, во… Фердинанд». «А, ты, дура, помалкивай про хозяйские дела!». «Да уж, лучше помалкивать, особливо про Таньку-то, а то сама в тюрьме окажешься. Вот признак-то Гликерьи и мается, когда у дитёв такие дела».
Голоса смолкли, я в отчаянии опустилась на пол у двери. Ничего не понятно. Нет, кое-что понятно: Гликерья – первая жена Колыванова, мать его детей. У Татьяны какие-то странные знакомые, но это меня не удивляет. И они просят у неё деньги? Вот и версия, правда, пока очень шаткая и неясная. А вот с Антониной до сих пор ничего не понятно. Здесь какая-то тайна, и я должна раскрыть её. И ещё совершенно очевидно, что кому-то очень не нравится, что я поселилась в этом доме.
А на завтраке в столовой меня ожидал сюрприз. Когда я туда спустилась, остолбенела. В кресле сидела и пила кофе Гликерья. Нет, конечно, это была не Гликерья, а девушка очень похожая на неё. Но она была гораздо моложе женщины на портрете, с другой прической, иначе одета. Точнее, называть эту нечёсаную копну волос со множеством шпилек и синие бесформенные мешки, заменяющие блузу и юбку, прической и одеждой было большой натяжкой. Не глядя на меня, девушка закурила (что, по моему мнению, в доме Колыванова для женщины было просто недопустимо) и «нежно» обратилась ко мне: «Ну что вперилась в меня, ворона ты шпионская?»
На моё счастье, в этот момент голубым облаком вплыла Ульяна и залепетала: «Тонечка, детка, это…». «Я знаю, кто это!» – прорычала девушка и выбежала из комнаты. А до меня окончательно дошло, что это была дочь хозяина. Да уж, вид у мадмуазель Колывановой и её манеры таковы, что наш Антип по сравнению с ней просто герцог Савойский. И если остальные Колывановы просто терпят меня, то сейчас я столкнулась с откровенной ненавистью. И что теперь? Теперь я хотя бы знаю, кто изображает призрак Гликерьи, но появляется новый вопрос: зачем? Чтобы напугать прислугу? Или «учителку»? Но из разговора прислуги следует, что призрак неоднократно появлялся и до меня.
Прошла примерно неделя. Мои занятия с мальчиками проходили замечательно. Я попросила, чтобы для нас купили три большие доски, наподобие мольбертов, много карандашей и красок. Я сказала мальчикам, что рисование – это очень личный творческий процесс, и в нём самое главное – отразить свой внутренний мир, в который лучше никому постореннему не вмешиваться. Мол, рисуйте всё, что вам заблагорассудится, и как угодно, ведь самое главное в изобразительном искусстве – свобода самовыражения. И дети моментально вняли моим наставлениям и с удовольствием самовыражались, сожалея, что нельзя так же поступать на других уроках…
И вдруг опять пропали деньги, меньше чем обычно, но было очень неприятно, что это случилось при мне. Хозяин вызвал меня в кабинет и спросил: «Какие у вас предположения? Что удалось узнать за это время?». Очень хотелось ответить: то, что меня здесь ненавидят, хотят от меня избавиться любой ценой, пугают, могли покалечить или даже убить. Но я этого не сказала, а спросила в лоб: «Чем болеет ваша дочь?». И, к своему удивлению, получила такой