Особняк с видом на счастье. Сёстры Кузнецовы
запатентованный американцами только в 1862 году, а у нас он появился примерно лет пятнадцать назад, и мой работодатель приобрёл его одним из первых в Москве. Но, поскольку стали пропадать деньги, он, небольшой любитель новинок, со временем окончательно разочаровался в кодовом замке и сделал замок с ключом. Замок тоже американский, а ключ такой сложный, с большим количеством бородок: и отмычку не подберёшь, и слепок не сделаешь. И носит он этот ключ всегда на шее на шнурке.
А вот это была очень интересная информация! Ещё я выяснила, что, после того, как появился новый замок, украли деньги только один раз, уже при мне. На вопрос, снимает ли Колыванов когда-либо с шеи ключ, был ответ, что только в постели и в парной. Несмотря на то, что в доме у Колывановых было несколько ванных комнат, хозяин для себя оборудовал парную на первом этаже в конце левого крыла здания за всеми подсобными помещениями. Да, призадумалась я, получив такую информацию, основательно. И последнее о чём я спросила в тот раз: какой код был на первом замке? «Дата рождения моей первой жены», – был ответ. «И хоть все в семье знали эту дату, мне кажется, Антонине было бы трудней всего вычислить такой код». Да, уж, вот такой бином Ньютона получился, как любила приговаривать фрау Кхиндель.
Глава 9
Ночью я решила всё-таки поймать привидение, хотя была уверена, что это никакое не привидение, а хозяйская дочь. Вот, внизу опять какой-то шорох, я осторожно выскальзываю за дверь. Свечу не беру, хотя мне очень не по себе. Я где-то прочитала, что настоящая женщина должна бояться темноты, мышей, привидений и мужчин. Мышей я боюсь до жути, мужчин точно нет, привидений до недавнего времени не встречала, но, оказывается, боюсь (пытаюсь внушить себе, что самую чуточку) и ещё открытие: темноту я боюсь тоже. И тут я увидела привидение. Он было неправильное, потому что черное, а не белое, и достаточно крупное, а в руке у него мерцал огонек.
«Это человек со свечой в руке», – уговаривала я себя. «Приведений не бывает, а тем более чёрных». И, когда оно приблизилось, я, стараясь, чтобы голос мой не дрожал (получилось так себе) спросила:
– Что вы здесь делаете?
И приведение спокойно (в отличие от меня) ответило:
– Я здесь живу. А ты кто?
– Я учительница, учу детей рисованию, – господи, теперь отчитывайся перед каждым привидением!
– Чему учишь, рисованию?! – и привидение засмеялось совсем по-человечески, – этому их учить без надобности, они это уже умеют, все стены в детской изрисовали, только недавно обои новые в очередной раз поклеили. Ну ладно, это очередная причуда моего брата. Хочет, чтобы внуки образованными были, как у дворян, музыка, рисование, языки разные, танцы…
– Ой, – обрадовалась я, – вы Клавдия Прохоровна, сестра хозяина?
– Точно, припозднилась я в дороге, только что приехала, – добродушно ответило приведение, теперь уже бывшее. – А звать-то тебя как?
– Матильда.
Женщина неодобрительно качает головой:
– Не