Коробка с пуговицами. Рассказы. Татьяна Янушевич
океаном, где можно потеряться навсегда. Но есть внутренняя сторона страха – неутолимая и дерзкая мечта пуститься однажды в странствие, не имеющее причала.
Ничего себе – не жди… Но сама я думаю, пожалуй, это оседлые люди выдумали Вечных Скитальцев. Глядя, вот как и я сейчас, в неочерченные дали. Туда устремляются причудливые фантазии. И уж они-то не возвращаются назад. Может, проступают иногда на губах стихами.
Я плыву в пресном море, пахнущем песком, и горячей сосновой хвоей, и вялым терпким тальником. По солнечной блескучей дорожке плыву без оглядки. Загребаю по-собачьи, как научили когда-то в пионерлагере.
Младший мой сын родился с очень смешными глазами. Они разъезжались на гуттаперчевой мордахе, жили порознь, разносторонне привыкали к окружающим предметам. Когда настало время, сосредоточились под стрижиной скобкой бровей. Мальчик никогда не плакал от боли. Поэтому плакала я.
Вот они носятся во дворе, а мне виден в окошко их футбольный полигон, где сын бьется за свою команду, как на поле боя. Отдается весь без остатка. Слава богу, голова цела – мажу зеленкой коленки.
Вот они с другом поехали в летний лагерь. Друг там сразу прилепился к парнишке-вожаку.
– А ты как же?
– А я решил, пусть лучше буду третьим лишним, одному совсем плохо.
Из лагеря вернулись, парнишка не куда-нибудь, но в наш дом привел за собой ватагу приятелей.
Вот они бегают в спортивный клуб на теннис. Мой – самый маленький. Но на соревнования берут. Приносит грамоту – «За волю к победе».
– Это как?
– Ну, понимаешь, сначала я, конечно, думаю, что выиграю. Потом стараюсь не проиграть. Проиграть с небольшим разрывом. Стараюсь, наконец, играть красиво каждый мяч.
В его комнате вся дверь оклеена грамотами. Да вдруг стал бурно расти, и будто кожа сделалась маловата. Ходит, вытягивая шею, как верблюжонок, долгоногий в огромных плоскостопых башмаках. Пришлось оставить спорт.
Вот мы на университетской базе отдыха. В первый день еще совсем чужие. Как тут у них принято?.. С общей кухни пахнет компотом из сухофруктов. Пахнет горячим небом и хвойными струями. Сыровато пахнет крапивой, снытью, зарослями малинника, что сразу за фанерными домиками у изгороди. Заедают комары. Словно вспоминаю, вижу – соседи наши гоняют сизый дым, размахивая кадилами из консервных банок. Сейчас они направляются в столовую. А по дорожке, чуть в сторону, – беленый известью скворечник на одно очко. Кто-нибудь внутри, другой снаружи докрикивает разговор. Рядом, возле длинного умывальника дурачатся взрослые дети, брызгаются из многочисленных сосков. Мы с моим долговязым студентом переглядываемся счастливо:
– Надо же, очутились вместе в пионерском лагере.
И что еще здорово – отметили оба – большие железные ворота на въезде прикрыты неплотно, в любой момент, хочешь – выходи. Такой вольности никогда прежде в лагерях не бывало.
Вечером