Вересковый мед. Ляна Зелинская
на приветствие сухо. А потом добавила, указывая руками на ободранный пустой холл:
– Располагайтесь и ни в чём себе не отказывайте. Соломы наш конюх ещё принесёт. Могла бы принять вас получше, но ваши… те, кто были здесь до вас, не слишком хорошо обошлись с этим домом, поэтому уж как есть.
Викфорд прищурился и медленно положил шляпу на стол.
Значит, не хочет по-хорошему…
Его уже почти лихорадило, боль стягивала половину тела, и сарказм этой ободранной хозяйки ободранного дома был нужен ему сейчас меньше всего. Он давно не чувствовал себя таким больным и разбитым. Да, если честно, он вообще никогда не чувствовал себя так паршиво. Обычно раны на нём заживали как на собаке, и на здоровье он никогда не жаловался. А вот сейчас эта слабость оказалась так некстати. Они в чужом доме – в доме заклятых врагов, и всё это может закончиться чем угодно, а он едва может передвигать ногами. Вместе со слабостью волнами накатывала и злость на этого треклятого стрелка и свою невнимательность. Каким ядом была смазана эта стрела? Теперь он понимал, что это яд, не иначе, а вовсе даже не колдовство. И может, именно поэтому стрелок был один, а настоящая засада поджидает их здесь, в этой дыре.
Он глянул через плечо на Корина Блайта, который только что вошёл внутрь, и бросил коротко:
– Обыщите здесь всё, перетряхните дом от чердака до подвала – не хватало ещё нарваться на какую-нибудь засаду, и выставь караулы. – Он перевёл взгляд на хозяйку и спросил холодно: – Здесь есть какой-нибудь лекарь? Кто-нибудь, кто умеет держать в руках иголку и штопать раны? И ещё… в этом доме найдётся что-то покрепче того пойла, что тут повсюду зовётся элем?
Викфорд открыл сумку в поисках собственной фляги с бьяхой – крепким напитком, который не чета местному элю. Но фляга оказалась почти пуста.
Найрэ Нье'Келин неопределённо пожала плечами.
– Лекаря нет, всех перебили ваши… те, кто были здесь до вас, а из пойла у нас только вода из ручья.
Викфорд вытащил из сумки стрелу с наконечником из балеритской стали и хотел уже бросить её на стол, но увидел, как изменилось лицо хозяйки дома, хоть она и попыталась это скрыть.
– Хм, вижу, что вам, найрэ, знакома эта вещица?
Он повертел стрелу, и в тусклом свете, пробивавшемся из двух не заколоченных окон, её наконечник казался молочно-сизым, как ягода терновника.
– А чего же в ней незнакомого? Стрела это, – снова пожала плечами хозяйка дома, придав своему лицу безразличное выражение. – Война, вот и стрелы повсюду.
– Взять её, – бросил Викфорд своим людям.
Два наёмника с готовностью выкрутили женщине руки и, связав верёвкой, усадили на грубый деревянный стул. Викфорд прислонился плечом к большой стене камина, прижимая к телу раненую руку. В холле было сыро, гуляли сквозняки, и хотя на улице стояли последние дни лета, ему стало холодно.
Сейчас бы погреться у огня…
Озноб колотил его всё сильнее.
– Послушайте, найрэ, – произнёс он, не сводя глаз с хозяйки