Фанера над Парижем. Людмила Милевская
не Леля, конечно.
– Не знала, что Александр Эдуардович жаловался на сердце, – заметила я, отыскивая обезболивающее и извлекая из упаковки таблетку для Лели.
– Господи! – взвизгнула она. – Почему «жаловался»?! Ты что, его уже хоронишь?!
Я, кляня себя за свой длинный язык, бросилась оправдываться:
– Дорогая, нет, конечно, не хороню, просто случайно вырвалось, прости, прости.
Но Леля не слушала меня. Она снова пришла в отчаяние.
– Может, ты и права! – рыдая и заламывая руки, воскликнула она. – Сашенька и дня не мог прожить без лекарств. Каждый день он жаловался на сердце. Он был болен, очень болен – порок сердца. Это похищение губительно для него! Нет, я сойду с ума!
– Ты сказала об этом тому бандиту, который требует с тебя деньги? Я имею в виду про сердце, а не то, что ты сойдешь с ума, – пояснила я.
– Про все ему сказала, – заверила меня Леля, – и про таблетки, и про то, что сойду с ума, но ему-то какое до всего этого дело?
– Не скажи. Если с Александром Эдуардовичем случится приступ и он умрет, этот бандит не получит ничего. С какой стати ты будешь платить ему выкуп?
– Как с какой стати? А тело? Я должна получить тело. Как же я брошу Сашеньку неизвестно где? Не похороню по-христиански?
– Да-да, конечно, – пролепетала я, – но тело стоит гораздо дешевле.
– Господи! – взвыла Леля. – О чем мы говорим?! Какое тело?! Я должна получить живого мужа, иначе мне конец!
– Получишь, обязательно получишь. Раз ты сказала про таблетки, будем надеяться, что похититель для своего же блага разорится на лекарства.
Случайно глянув на часы, я испугалась, потому что вспомнила, что и у меня есть муж, которого еще не похитили и вряд ли когда похитят…
Более того, у меня есть и ребенок, которому пора читать сказку, пока баба Рая не начала рассказывать ему на ночь свои ужасные политические анекдоты.
– Ой! – закричала я. – Какой кошмар! Как уже поздно!
– Еще не так и поздно, – демонстративно держась за голову, забеспокоилась Леля.
Таким образом она давала мне понять, что бросать больного человека жестоко. Я сделала вид, что не понимаю намека, и взмолилась:
– Нет-нет, дорогая, очень поздно, прошу тебя, прости, но мне пора.
Леля отнеслась к моему заявлению без энтузиазма.
– А как же я? – эгоистично спросила она, снова собираясь плакать. – Эта ночь была сущим кошмаром!
– Ты чего-то боишься?
– Да нет, просто мне одиноко.
Ах, я, оказывается, должна ее развлекать. И своего мужа я должна развлекать, и сына… А кто же будет развлекать меня?
– Выпей снотворное и ложись спать, – строго посоветовала я, закрывая аптечку. – А завтра я тебе позвоню.
Глава 9
Всю ночь я ломала голову над похищением Турянского и, естественно, не выспалась. Рано утром, даже не выпив кофе, бросилась звонить Розе. Очень хотела застать ее дома.
– У меня к тебе важное дело, – взволнованно заявила я.
– Об