Поломанные Константы. Ирина Крыховецкая
без отчества, – и протянул Даше большую горячую руку.
– Дарья Шовинская, как вы уже прочитали, – ответила она.
Визель уже представлял второго, бородатого, похожего на художника доктора.
– Ян Вильгельмович Литке, наш психиатр, иностранец, но доказывает, что родился в Союзе, потому как тот, по его мнению, развалился не до него, а уже при нем; поэтому иностранцем себя не считает и лучше меня говорит по-русски. А это санитары – Лева и Леша. Они немного безумны с тех пор, как Центр Преображения занялся чистками, но они и счастливее нас. Надо быть безумным здесь, иначе душа умрет, а сердце лопнет!
Литке пожал Даше руку:
– Очень приятно, зовите меня просто Ян.
– Ну, присаживайтесь, Даша! – пригласил Визель и отодвинул стул. – Сейчас принесу чаю с коньяком, – и вышел.
Ян взял трубку и спросил Дашу:
– Я не помешаю, если закурю?
– Нет-нет, – ответила Даша.
Ян внушал ей доверие.
– Скажите, Дашенька, а ваши родители не против вашего выбора?
– Да, нет… Мама не против, – ответила Даша.
– А отец? – осторожно спросил Ян.
– Я его почти не помню, мне было пять лет, когда он погиб…
Ян выдохнул клуб дыма, окутавший его.
– У тебя красивое имя – Даша, Дарья… – сказал Ян.
– У моей бабушки было два любимых имени – Даша и Олеся. Олесей назвали маму, а мне досталась Дарья…
Влетел Визель, неся чай и бутылку армянского коньяка, и с ходу задал Даше вопрос:
– Даша, а не страшно иметь такую неженскую профессию?
– Нет, – коротко ответила Даша. – Мне очень нравится политика нашего Императора.
Визель и Литке переглянулись.
– Сегодня в десять первая чистка, и без техника никуда. До сих пор эту работу приходилось делать самому Байкалову, а у него и так забот полон рот, – продолжал Визель. – Да вы, видно, заметили, какой он задерганный…
– Я его еще не видела, – ответила Даша.
– А кто же вас принимал? – удивился Визель.
– Марина Юзефовна.
– Ловель? – Визель помолчал. – И что она сказала?
– Что я напрямую подчиняюсь ей.
– Но я же заведующий отделом, – Визель ничего не понимал.
Даша пожала плечами, а Ян, выпустив клуб дыма, задумался.
Байкалов находился в собственном кабинете. Он сидел за черным полированным столом и размышлял. После ночной ему полагался свободный день, но такового пока не получалось.
Байкалов впервые задумался о том, что Агей стал совсем взрослым – ему шел двадцать пятый год. Скоро сын займет его место. По указанию Совета, должность директора стала элитарной и наследственной. Но Агею тоже необходим сын. А ведь действительно нужен наследник… Байкалов подумал о внуке, и у него потеплело на душе. Может, хоть внуки будут ласковыми и любящими? Он нажал кнопку вызова.
– Да, Константин Аркадьевич, – отозвалась секретарша.
– Наташа, где Агей?
– Минуточку… он в отделе Мутации