Дом в небе. Аманда Линдаут
раз в жизни мы с ней так здорово общались, получая некую компенсацию за то уродливое и страшное, что было раньше. Когда она улетела домой, я отправилась в Бирму, где мне сразу стало настолько не по себе от одиночества, что я затесалась в группу геологов, работающих в джунглях. Затем я полетела в Бангладеш – отчасти соблазнившись дешевизной билетов, отчасти близостью Бангладеш к Индии, куда мне хотелось поехать в следующий раз. Я сказала себе, что должна научиться быть независимой. В Бангладеш я никого не знала. Среди моих знакомых вообще не было никого, кто хоть раз съездил в Бангладеш. Значит, это подходящее место для путешествия.
Бангладеш – одна из самых густонаселенных стран в мире, и Дакка, куда я прилетела в январе 2005 года, – самый густонаселенный ее город. Выйдя из здания аэропорта, я не увидела ничего, кроме людей, – толпы в несколько сот человек у черных металлических ворот, отделяющих аэропорт от парковки: таксисты, рикши, носильщики багажа без регистрации, женщины в ярких сари, держащие за руку детей, огромные семьи, в полном составе встречающие родственников.
– Хэлло, мадам! – кричали мне со всех сторон таксисты. – США? Дания? Откуда вы? Отель, отель!
В самолете я познакомилась с Мартином, немцем средних лет, который работал в одной из электрокомпаний Дакки и имел тут собственный бизнес.
– Вы путешествуете одна? – удивленно поднял брови Мартин. – Что ж, вас ждет много интересного.
Мартин предупредил, что поездка на такси до отеля в Старом городе, который рекомендует путеводитель «Лонли плэнет», займет не менее трех часов, потому что водитель нарочно будет возить меня кругами, пользуясь моим незнанием города, да еще и обсчитает в три раза, потому что я белая и я женщина.
– К тому же он привезет вас не по адресу, который вы ему назвали, а в отель своего родственника.
Мартина ждал собственный водитель и белый мини-вэн с кондиционером. Получив багаж, я еще раз взглянула на толпу таксистов, жаждущих нашего внимания и денег, и села в машину к Мартину, решив позволить себе одно мелкое отступление от принятого на себя обета самостоятельности.
В старую часть города мы добирались два часа, вдоль северного берега реки Буриганга. По бурой от грязи реке медленно ползли грузовые баржи, среди которых сновали извозчики на тонких, как нож, каноэ. Солнце клонилось к закату. Улицы стали совсем узкими, на перекрестках творился стихийный бедлам: велорикши, отчаянно гудящие автомобили и пешеходы. Когда наконец водитель Мартина затормозил на углу возле выбранного мной отеля, я вышла, взяла рюкзак и пожала руки обоим мужчинам. Шум на улице стоял оглушительный – звонили велосипеды, сигналили машины, кричали прохожие, да еще беспрерывно и пронзительно выла какая-то сирена, довершая эту адскую какофонию.
– А вы уверены, – закричал Мартин, – что хотите тут остаться? Может, лучше в «Шератон»?
– Нет, – бодро отмахнулась я, будто бывала здесь уже тысячу раз, – я остаюсь.
На прощание Мартин дал мне свою визитку:
– Звоните,