Дом в небе. Аманда Линдаут
время на берегу горят погребальные костры. Из Варанаси я отправилась в Дели, Майсор и Пушкар. Я научилась спать в поезде, не обращая внимания на стук колес, и пользоваться туалетами в виде дыры в полу, где виднеются бегущие рельсы. В южном штате Керала я бродила по пляжам, где волны Индийского океана, пенясь, омывают длинные песчаные косы.
Таково правило близости расположения. Приехав в одно место, ты чувствуешь, что физически невозможно не осмотреть все в округе. Ты влезаешь на вершину горы и видишь целую горную цепь. Если ты добралась до Камбоджи, то что тебе мешает съездить в Малайзию? А от Малайзии рукой подать до Индонезии. И все в таком роде.
В течение некоторого времени я воспринимала мир как турник в своей детской. Я раскачивалась на перекладинах, вперед-назад, все время наращивая силу ускорения, и знала, что однажды мои руки – а точнее, мой счет в банке, доступный мне через иностранные банкоматы, не выдержит, и я упаду на землю.
А Пакистан граничит с Индией. И этим нельзя было пренебречь, хотя имелась тысяча причин держаться от Пакистана подальше. Если почитать новости или послушать знающих людей, то Пакистан – это одна большая проблема. Там взрывают автобусы, в канавах находят обезглавленные тела, повсюду там противопехотные мины, а людей похищают через одного. А еще там Аль-Каида, бен Ладен и Талибан. Словом, кошмарная страна.
Но туристы все-таки туда пробирались. В Индии я встречала путешественников, которые бывали в Пакистане. А некоторые ссылались на знакомого знакомых, который накануне перешел границу в районе Лахора, или говорили, что друг путешествует по Пакистану уже шесть месяцев. Мнение о Пакистане, бытовавшее в среде путешественников, было скорее положительным. Страна, мол, удивительная, нетронутая, что-то вроде интересной басовой линии, добавленной к знакомой песне. Кухня там вкуснейшая, люди дружелюбные и гостеприимные. Одно дело – пугающие газетные заголовки, которые, впрочем, другими не бывают, а другое дело – реальность.
Будучи в Дели, я написала маме, что планирую ехать в Пакистан. Получила визу и отправилась на север. Ответ пришел, когда я была в Амритсаре, в семнадцати милях от границы с Пакистаном. Мама отреагировала эмоционально. Она была против моей поездки, даже шантажировала меня, педалируя мое чувство вины, хотя и отрицала это. «Мне бы ни за что не хотелось давить на тебя, Аманда, – писала она, – как и прочим в нашей семье, но, пожалуйста, прежде чем ехать, подумай о нас. Представь себя на нашем месте. Лично мне, как подумаю, что тебе там угрожает, становится физически плохо». Она сравнивала мои планы с сексом без презерватива. Это, мол, такое же безрассудство.
Прочитав письмо, я попробовала представить себя на ее месте. Ничего не вышло. В памяти сразу возник Рассел и куча его родственников-алкоголиков, атмосфера страха и неуверенности в нашем доме, где детям постоянно угрожала опасность. Какое право она имеет беспокоиться обо мне сейчас?
В Пакистане я сразу почувствовала себя как птичка на