Памятью сердца в минувшее…. К. Г. Левыкин
в подмосковской деревне Анискино, на берегу Клязьмы, бывая там в гостях у родственников. Эту зависть, как несостоявшуюся мечту, я ощущаю до сих пор. Там за забором каждое утро начиналась увлекательная игра. Был, конечно, строй, были горны и бой барабанов, был подъем и спуск флагов, рапорты. Но все это делали не истуканы, а увлеченные игрой дети под руководством своих пионервожатых – молодых и энергичных комсомольцев. В лагере все были вместе. Там возникало чувство дружбы и товарищества, и мне кажется, что для всех общим желанием было стать первыми в честном соревновании ловкости и энтузиазма. Нет! Совсем не на истуканов были похожи мальчики и девочки в белых рубашках с красными галстуками. У своего костра они пели не истуканские «Буги-Вуги», а «Взвейтесь кострами, синие ночи…». Разве могут подняться до такого тонкого настроения юной романтики ошалелые от неистовых звуков современной электронной музыки и от алкогольного кайфа, обворовавших их детство, внуки и правнуки членов былых пионерских дружин? Истуканство, к сожалению, в конце концов, действительно пришло в пионерскую жизнь. А привели его сюда усердные молодые унтер-пришибеевы, вредная поросль не только пионерского, но и комсомольского движения. Она, особенно в послевоенное время, заглушила все живое в молодежном движении.
В шестидесятых годах главным пионерским вожатым стал Ю. Н. Афанасьев. В пятидесятых я был знаком с ним по совместной учебе на истфаке МГУ. Теперь официально он именовался Председателем Всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина. Его молодежный офис находился неподалеку от обоих ЦК – КПСС и ВЛКСМ. Очень тогда серьезным и преданным ленинским идеям выглядел этот делающий успешную карьеру молодой партийно-комсомольский функционер-бюрократ, обрядившийся в пионерский галстук. Умел он составлять доклады и произносить речи, ловок был в организации всяческих всесоюзных пионерских линеек и сборов в «Артеке», превращенном в школу истуканов. А мне, в моем детстве, этот крымский пионерлагерь запомнился той искренней завистью, какую испытывали мы к тем, кому выпало счастье в нем побывать. Я помню тогдашний фильм про «Артек»: в нем была показана удивительная история мальчика-беспризорника, случайно попавшего в этот дивный палаточный город у самого Черного моря. В нашем кинотеатре «Диск» я смотрел этот фильм несколько раз и впервые увидел тогда Крымские горы, море, кипарисы, пионерские палатки, спортивные площадки, соревнования, и с волнением следил за приключениями его героев. Я помню с тех пор и мотив задорной краснофлотской песни, которую пели артековцы:
Налетает вал на вал,
Ветер морем прям и скор.
Много волн в морях разволновал
Краснофлотский линкор.
И еще я помню поезда с пионерами, едущими в «Артек», они с грохотом пролетали мимо нашей деревенской станции, и дети в белых панамах махали нам руками из окон. Мне очень хотелось поехать с ними. Но увы! Не пришлось испытать этой детской радости. «Артек» я увидел лишь взрослым человеком