Башни земли Ад. Владимир Свержин
осмелившихся разделить с Великим амиром тяготы морского похода, ни сам Тамерлан, ни Хасан Галаади не испытывали морской болезни. Железный Хромец стоял, опираясь на перила кормовой надстройки, и внимательно, точно изучая, рассматривал берега возникавших за бортом островов, пока те не терялись в дымке, растворенные горизонтом.
– Это опасные земли, – подытоживая свои наблюдения, он повернулся к Галаади, – здесь множество бухт, где можно спрятать корабли. Отсюда легко нападать внезапно, а потом исчезать бесследно.
– Когда-то так и было, – подтвердил Хасан. Но здесь слишком тепло, и солнце ласково, как райские гурии. Местные жители редко берутся за оружие. Больше всего они любят танцевать и пить вино со своих виноградников.
– Нечестивцы, – вздохнул Тамерлан. – Глупые нечестивцы. Всякий, кто не готов напасть, кто не почитает оружие мерилом высшего блага – в душе раб, и непременно дождется сильного, который придёт обратить его в рабство. Хасан Галаади посмотрел на вспененную форштевнем воду, будто искал в ней верные слова.
– Когда людям хорошо и радостно, зачем им кого-то покорять? Они славят бога, как умеют, и, если мы хотим прийти на эти счастливые острова, ни к чему мечи и стрелы, достаточно слов мудреца.
– Слов мудреца не бывает достаточно, – резко отчеканил Тамерлан. – Моя долгая жизнь научила помнить: «Слова о милосердии слышнее тогда, когда в твоей руке меч…»
– … А в руке врага его нет», – мрачно завершил Галаади.
– Ты знал? – удивился Тамерлан.
– Знал, – пожал плечами Хасан.
– Ты считаешь меня жестоким?
– Вместо ответа позволь мне рассказать тебе притчу.
– В твоих притчах всегда есть смысл. Говори.
– Однажды мудрейший и благословенный халиф Гарун аль Рашид, переодевшись бедняком, пошёл ночью гулять по Багдаду. Навстречу ему попался юродивый, который бежал вприпрыжку, то хохоча, то обливаясь слезами. «Откуда ты?» – задал вопрос благословенный халиф, мир праху его. «Я ходил в ад», – ответил убогий. «Зачем?» – спросил его владыка Багдада. «В моей хижине нет огня, чтобы сварить еду, и я решил просить немного пламени у шайтана». И что же ответил тебе враг рода людского? – поинтересовался Гарун аль Рашид. «Он сказал», – смеясь и плача одновременно, ответствовал безумец: «В аду нет огня. Сюда каждый приносит свой огонь».
– Каждый приносит свой огонь, – медленно повторил Тамерлан. – Ты мудр, Хасан Галаади и притча твоя мудра. Но ты ничего не понимаешь.
– Я буду счастлив выслушать тебя, о Великий амир.
– И выслушав, ничего не поймешь. Разве только, подобно тому юродивому, спустишься в ад и выскочишь оттуда, смеясь и плача. Мой огонь спалил Багдад, землю халифов. И семь минаретов, по сотне тысяч голов каждый, славили Аллаха, напоминая, что станется с теми, кто противится воле его.
– На горизонте корабли! – донеслось из вороньего гнезда.[13] – Венецианские галеры, не менее двадцати вымпелов!
В
Воронье гнездо – наблюдательная площадка на мачте.