Ты убит, Стас Шутов. Эли Фрей
я сделал шаг к Кручу и жестко сказал:
– Мы уходим домой. Вместе. Вы никуда ее не заберете.
Круч удивленно посмотрел на меня, потом медленно подошел. Встал близко, так, что я чувствовал его мерзкое дыхание и видел каждый гнилой зуб.
– Ты мне не нравиш-ш-шься, ― прошипел Круч. ― Ты слишком борзый. Шуруй отсюда. А вот девчонку мы оставим.
И… все? Я уже напрягся, готовый к удару, но Круч просто… прогнал меня? Ну нет! Я не оставлю Томку. Эти чудовища могут сделать с ней что угодно. Я всеми силами отгонял панические мысли. Я не позволю. Пусть лучше меня убьют. Я ― командир «Степных койотов», храбрейшего боевого отряда в мире. Я отвечаю за всех.
Я глубоко вдохнул, собрался и… толкнул Круча. Тот пошатнулся, но устоял на ногах. Лицо его стало таким обиженным, будто он получил удар от лучшего друга. Тут же я почувствовал резкую боль под коленями, а затем земля ушла из-под ног: яйцеголовый пацан, обойдя меня, пнул под колени и повалил на землю. Я попытался встать, но Круч уже надавил мне ногой на грудь.
– Ты будешь делать то, что я тебе прикажу. Понял? ― отчеканил он.
Раздался жалобный плач Томы. Круч в ярости уставился на нее.
– Заткнис-с-сь! Или привяжу тебя за волосы к дереву, а ночью вороны выклюют твои глаза.
Тома, всхлипнув в последний раз, замолчала.
Дышать было тяжело ― Круч давил ногой на грудь со всей силы. Я закашлялся.
– Враги на нашей территории. ― В голосе Круча слышалось что-то безумное, бешеное. ― Что будем с ними делать?
Страх словно засасывал под землю. Казалось, Круч весит целую тонну.
Я молился, чтобы остальные из жуткой шайки сохранили хотя бы каплю здравого смысла…
– Повесить! Сжечь! Повесить! Сжечь! ― раздался жуткий хор.
Все тело оцепенело от страха. Мои молитвы не были услышаны.
2
Чудовища сомкнулись вокруг нас вопящим кольцом. Они вопили и били палками по земле, словно исполняя жуткий синхронный танец. Я зажмурился, задрожал ― не то от страха, не то от холода. Я ведь все еще лежал на мерзлой земле.
«Господи, пожалуйста, если я выберусь отсюда живым, обещаю всегда обходить мутных типов, нюхающих клей, за километр, ― думал я. ― Обещаю, что перестану жмотиться и каждую Пасху буду покупать новую свечку. Я буду помогать маме мыть пол. И самостоятельно относить свои грязные вещи в стирку. Да я даже начну сам выбрасывать мусор, только спаси меня! Не только меня… Нас с Томой. Но если это невозможно, то… Хотя бы Тому. Она куда лучше меня».
Тома что-то пискнула, но я не разобрал. А вот Круч услышал и ответил ей, что сейчас они поиграют в интересную игру. Круч и Яйцеголовый встали по обе стороны от меня, схватили за куртку и, грубо подняв с земли, заломили мне руки.
– У тебя был шанс, но ты его упустил, ― сказал мне Круч, как будто с сочувствием. ― Упрямый как осел и гордый. Блевать тянет от таких. А ты… ― Он перевел взгляд на Тому.
– Я не гордая, честно! ― выпалила та.
– Докажи! ― ухмыльнулся Круч.
Тома растерялась.
– Что…