Фиалковое сердце Питбуля. Лана Муар
и забарабанилось вновь от прикосновения ладони к моим пальцам. Странное, но до ужаса приятное ощущение очень похожее на лёгкое поглаживание, скользнуло по моей коже, отзываясь не менее приятными мурашками, щиплющими затылок. Я зачем-то вновь кивнула, выпуская ручки сумки, а Назар снова спросил:
– Можно я приглашу тебя на ужин, Эвридика?
– Да.
Наверное, я бы согласилась на любое предложение, спроси он меня с той же пьянящей интонацией, произносящей мое имя. Ведь от нее по венам уже понеслись будоражащие голову пузырьки и в коленках появилась знакомая слабость. Видимо Назар каким-то образом это почувствовал, а я не удивилась его предложению доехать – идти в таком состоянии у меня не получилось бы при всем желании. Черный внедорожник, предупредительно распахнутая дверь и поданная ладонь. Снова это лёгкое поглаживание и мурашки на затылке. Боже, я не узнаю себя, но почему-то улыбаюсь в ответ на улыбку Назара и мотаю головой – нет, я совсем не против поужинать в «Генацвале». Не против, но зачем-то говорю, что через два часа мне нужно быть дома и заехать в магазин.
– Два часа – практически маленькое свидание, Эвридика.
Пьянящие пузырьки лопаются один за другим, выпуская в кровь что-то новое и тягучее. Только мне совсем не страшно. Это новое очень приятное и больше интригует, чем пугает. Странное ощущение, но мне оно нравится. Наверное, так же, как и звучание своего имени. Я не думала, что оно может быть таким… таким… таким же, как шоколадный мусс.
12. Назар
Усадив Эвридику, обхожу машину сзади и бросаю испепеляющий взгляд в сторону притаившегося за двумя микролитражками «Крузака». Там, за тонированным лобашом, Глок. Увязался за мной, хотя я и сказал, что сегодня он свободен, и теперь делает вид, что пялится по сторонам, но не в мою сторону. Скрипнув зубами, тру пальцами подбородок, одним проводя по горлу – лично прирежу, если вздумает попасться на глаза Эвридике, – и сажусь за руль, чтобы поехать в «Генацвале». Конечно можно было выбрать какое-нибудь другое место, ту же кофейню, например, но в моем понимании ужин и пирожные – два понятия, в котором второе может дополнять первое, как десерт, но никак не быть основным блюдом. Плюс Эвридика после репетиции скорее всего тоже голодна и вряд ли хочет тратить время на готовку. И два часа, выделенных мне – прямой намек. Она устала, а мне не хочется, чтобы ей пришлось из-за меня отказывать себе в отдыхе. Будь моя воля, я бы заказал что-нибудь домой и отправил Эвридику в ванную. С гидромассажем. В голове тут же загудело в ответ на подкинутую картинку, где она нежится в пене, прикрыв глаза, и вокруг маленькие танцующие огоньки свечей… Я бы многое отдал, чтобы увидеть это воочию, но давлю одно желание другим и концентрируюсь на дороге и машинах перед моей. Сегодня у меня другие задачи на вечер. И одна из них – показать Алико, что с Нани ничего не будет. Плод его желаний и фантазий и моя реальность в отношениях к девочке останется ровно на том же месте,