Безжалостный. Свидание со зверем. Анна Владимирова
и встала на носочки, чтобы хоть как-то ослабить его хватку. Молния куртки сдалась с одного рывка, и Рейн отбросил вещь в угол.
Только когда он взялся за футболку, я не выдержала. Развернувшись, поднырнула под его локоть, прокатилась кубарем по полу, ударилась о тележку с медицинскими инструментами и вжалась в стенку. Ножницы, выпавшие под ноги, охладили горящую ладонь, и я тут же зарядила их в медленно приближавшегося зверя.
Промазала.
И разозлила.
Рейн взял свое обещание назад и кинулся на меня, легко перехватил метнувшийся к его горлу кулак. Я взвизгнула, когда он заломил мне руку за спину, и задохнулась от нехватки воздуха…
Только все это было ерундой по сравнению с резким ударом боли в шею. Рейн сжал зубы, тяжело дыша, и мы сплелись в одно, слушая мою затухающую агонию…
У меня перед глазами все плыло и норовило провалиться в темноту. Из глаз брызнули слезы, губы задрожали в немом крике, а по телу прошла зябкая дрожь.
Он решил меня загрызть?
Скорее всего… Потому что последнее, как я себе представляла метку самца – это вот так… на грани жизни и смерти.
Я почти не чувствовала, как он перехватил меня поперек ребер и понес куда-то. Тело наливалось тяжестью, а разум туманом. Боль таяла, впитывалась в кожу и плавилась в венах, растворяясь в незнакомом чувстве повиновения чужой силе.
Когда метку накрыли горячие губы, я вздрогнула и откинула голову, подставляя шею. Его рычание пустило волну мурашек и сбило дыхание. Я вцепилась пальцами в холодную простынь, когда он уложил меня на живот и зло рванул штаны. Рейн будто расправлялся с добычей – содрал с меня одежду, белье, грубо растолкал ноги шире… и бесцеремонно запустил руку между них, врываясь с силой жесткими пальцами. Я вскрикнула и дернулась, с удивлением понимая, что меня больше не держат.
В голове немного прояснилось – ровно настолько, что я смогла дернуться и перевернуться на спину… чтобы заглянуть Рейну в глаза. Он замер, зло щурясь. Удивлен, что я – девственница? Захотелось потерять сознание, потому что то, что Рейн от него оставил – сплошной животный инстинкт, замешанный на страхе и предвкушении.
Рейн склонился ниже, и я зажмурилась. Губы будто ударило током, и он ворвался языком в мой рот, подчиняя окончательно. Он уже не держал – не было нужды. Даже думать о сопротивлении стало страшно. Смешно. Природа обделила меня всем необходимым для жизни в этом зверином обществе, но оставила способность подчиняться безжалостному самцу. Его укусы вспыхивали на коже один за другим, и тело охватывало пожаром. Я упиралась руками в его грудь, вяло сопротивляясь, но выходило только послушно выгибаться и подставляться под его зубы.
– И как же так вышло, девочка? – защекотало его шепотом чувствительную кожу на груди. – Что ты еще ничья…
А я дышала все тяжелее, чувствуя, как снова подчиняюсь его давящей силе. Хотелось сказать, что это не его собачье дело, но с губ сорвался лишь стон. Жаль я не выстрелила. Было плевать на последствия – я не хотела больше терять контроль от близости этого