Безжалостный. Свидание со зверем. Анна Владимирова
что я все еще могу что-то чувствовать.
Сейчас я чувствовал себя тварью. Одним из тех выродков, кого похоронил на базе в горах. Даже не знал, радоваться этому открытию или нет. Чем я теперь отличался от тех, кто выкрал мою дочь? Детей, не способных обращаться, ведь для этого и похищали – продавать их на южных рынках. А я использовал эту… по тому же назначению.
Эта девочка в руках… Ее била крупная дрожь, и это беспокоило. Я стиснул зубы и прижал девчонку к себе крепче, пытаясь согреть. Захотелось взять ее снова – член встал колом, упираясь меж ее ягодиц, и горло задрожало от рычания.
Зубы сжались от злости – не питал иллюзий. Не получится нырнуть в дерьмо и не выпачкаться. Мне бы не удалось найти этот лагерь, если бы я не стал таким же беспринципным ублюдком, как и мои враги. Поэтому не до угрызений совести.
Я поднялся с кровати – раза будет достаточно, чтобы убедить всех, что мне нужна эта самка. Она бесшумно сжалась в комок, стараясь не двигаться, и мою грудную клетку сдавило от отчаяния. Натянуть штаны стало непросто. Но когда отнял руку от члена, на пальцах осталась кровь.
Роль беспринципного ублюдка давалась все сложней. Наклонившись к девушке, я рывком поднял ее на руки и понес в душ. Она вздрогнула, хватаясь за мои плечи, и часто заморгала.
– Что тебе надо? – голос ее дрожал, большие глаза покраснели от слез.
И меня затопило жалостью:
– Вымыть тебя, – внес ее в кабинку и поставил на ноги. – Ты в крови…
– Что у тебя с лицом? Никого не лишал девственности? – усмехнулась она. – Показалось, это твое хобби…
– Рот закрой, – осторожно обхватил ее за шею.
– А то что?
И она бесстрашно заглянула мне в глаза. Зубастая. Подчиняться не собирается.
– А то я продолжу…
– А может, мне понравилось?
Она хотела оскалиться, но вышло не очень. Глаза заблестели от слез.
– Сколько тебе лет?
Почему мне казалось, что она старше?
– Боишься сесть за решетку за изнасилование малолетней? – прыснула она. – Брось!
Я развернул ее лицом в стенку и крутанул кран. Она вздрогнула от резкого потока воды, упавшего нам на головы, но молча уперлась лбом в плитку. А я вжался в нее. Запах крови и здоровой самки сгущал туман в голове, и даже вода его не разгоняла. Давно забытое чувство… Но я справлюсь – не в том возрасте, чтобы позволять командовать звериным инстинктам.
– Как твое имя?
– Энди.
И имя какое-то детское.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать один…
Она могла бы быть моей дочерью, если бы завел ребенка в девятнадцать, а не в тридцать.
– …Ты коллекцию собираешь? – усмехнулась она зло, чувствуя, что моя хватка ослабла.
– Я оставил на тебе свою метку, – прорычал, возвращая пальцам твердость. – Не знаешь, что это значит?
– Для кого-то, может, и значит, – пожала она смело плечами. – Но со мной не прокатит. Я не обращаюсь в зверя…
Я выпустил