Антиваксеры, или День вакцинации. Павел Концевой
(читая такое, Иван Иванович всегда мечтательно крякал), то разворовывала партийный бюджет, собранный с последних копеек нищих и голодных пенсионеров-антиваксеров, то лично подрисовывала усы фигуре Первого вакцинатора, сидя на его шее и демонически хохоча, то вообще планировала взорвать памятник, чтобы осколками рухнувшего монумента засыпало как можно больше привитых горожан на Площади торжеств, то… короче, объять всю величину коварных замыслов двух друзей-антиваксеров было невозможно. В каждом номере Зари они придумывали очередную гадость власти и вакцинированным гражданам. Конечно, доставалось от Бабушкина и другим членам партии, но уже гораздо меньше, по остаточному принципу.
Но Иван Иванович, каждый день читая про свои залихватские похождения, довольно улыбался. Вся эта газетная чернуха шла ему лишь на пользу. Ведь в результате ее воздействия на умы шахтинцев, в партии остались только по-настоящему лояльные и верные люди, не подверженные влиянию официальной пропаганды. Количество антиваксеров, благодаря Бабушкину, невольно переросло в их качество. И все они были холодны и готовы к борьбе.
Однако, в один прекрасный день, месяца три назад, Иван Иванович, как обычно, раскрыл свежий номер «Зари коммунизма» и настроился получить от него очередной заряд бодрости. Но, вскоре после начала чтения, секретарь партии внезапно испустил дикий вопль, изорвал газету в мелкие клочья, швырнул в висящее на стене зеркало бутылку из-под минеральной воды, совершенно разбив и первое, и вторую, а потом затрясся от бессильной ярости в своем уютном кресле. А причиной тому стали несколько строк, написанные подлой рукой Андрея Николаевича.
В очередной передовице Бабушкин охарактеризовал оппонента так – «…и секретарь этой жалкой и мерзкой партии, бездарный и никчемный человечишка, слесарь-дилетант, любитель топить казенные молотки, мнящий себя поэтом, но не умеющий толком срифмовать даже двух строк в стихотворении…».
Да, да, да! Андрей Николаевич, который когда-то работал корреспондентом в «Заре коммунизма», оказывается тоже присутствовал на том самом неудачном прослушивании в качестве члена жюри, хотя несчастный поэт об этом даже и не подозревал. А главный редактор Зари, как заправский фокусник, через сорок лет вспомнил ту глупую и давно всеми забытую историю, и достал ее из рукава своей бездонной профессиональной памяти. Пусть никто сейчас, кроме него самого, да разъяренного Ивана Ивановича, совершенно не понимал, о чем шла речь в статье (ну подумаешь, могли сказать читатели, взрывает секретарь памятники, значит может и чужой молоток утопить), но глупые слова вновь всколыхнули давнюю обиду, которая, как внезапно оказалось, совсем даже не забыта. Напротив, статья задела такие глубокие струны в ранимой душе несостоявшегося поэта, что после ее прочтения он дал себе клятву – Бабушкин должен горько пожалеть о своей чудовищной выходке.
Мысли Ивана Ивановича прервал условный стук в дверь. К нему с докладом наконец-то