Суд присяжных. Особенности процесса и секреты успешного выступления в прениях. Рубен Маркарьян
трех человек, совершенном из корыстных побуждений и с особой жестокостью, а также в разбойном нападении, совершенном группой лиц по предварительному сговору. В итоге деяния братьев были переквалифицированы на значительно более мягкую статью УК и они отделались небольшими сроками заключения.
По мере развития института суда присяжных становилось очевидным нежелание обвинения, которое представляла прокуратура, принимать участие в суде присяжных, так как статистика обвинительных приговоров в делах с присяжными значительно отличалась от суда, проводимого без них. К концу 2000-х гг. статистика обвинительных приговоров в
России приблизилась вплотную к 100 %, в то время как присяжные упорно держали планку в 15 % оправдательных приговоров. Провозглашенная борьба с коррупцией и терроризмом как главными врагами российской государственности привела к исключению из числа дел, рассматриваемых присяжными, преступлений этой категории.
Это прискорбно, ибо я с искренней завистью как-то прочел выступление известного российского адвоката С. Андреевского на конференции помощников присяжных поверенных в 1903 г. Почему с завистью? Сами посудите:
«Большинство уголовной практики составляют процессы, где виновность перед законом несомненна. И вот в этой области наша русская защита сделала, на суде присяжных, наибольшие завоевания проповедью гуманности, граничащей с милосердием. Пусть над нами смеются иностранцы! Но я принимаю за наилучший аттестат нашей трибуны ироническое замечание французов: „Les criminels sont toujours affranchise en Russie; on les apellent: nestschastnii“, то есть: „В России всегда оправдывают преступников, их называют – несчастными". Всегда – не всегда! Однако же едва ли в каком государстве найдется более человеческий, более близкий к жизни, более глубокий по изучению души преступника суд, чем наш суд присяжных. И это вполне совпадает с нашей литературой, которая, при нашей отсталости во всех прочих областях прогресса, чуть ли не превзошла европейскую не чем иным, как искренним и сильным чувством человеколюбия. Запад невольно смущается перед этою широкою, теплою и мягкою волною всепрощения, идущею с Востока. Практические иностранцы, с течением времени, перестают глумиться, начинают задумываться и уже почти готовы признать свежесть славянского гения, ибо ведь из самой передовой страны старого запада, из Франции, раздался афоризм: „Tout comprende c’est tout pardoner" – все понять, значит все простить. И вот, даже французам невольно напрашивается вывод: „А пожалуй, русские понимают лучше нашего"…»
Иными словами, более ста лет назад, получается, судебный юрист мог сказать: «Мы в технологиях и науке отстали, зато у нас передовая судебная система. Завидуй нам, Европа!» А я и тысячи моих коллег сегодня можем повторить лишь первые слова из этой фразы. К нашему общему прискорбию.
Скорее к нам сегодня подходят выражения другого классика прошлого столетия, Франца Кафки. В романе «Процесс» приводится диалог обвиняемого – господина К. с неким судебным художником Титорелли, который мог