.
но и среди наших городских присяжных большинство незнакомо с иностранными языками. Я хотел бы знать, что отражается у них в мозгу, когда прокурор объясняет им, что подробности события инсценированы подсудимым, а защитник, чтобы не остаться в долгу, возражает, что преступление инсценизировал прокурор. Кто поверит, что на уездных сессиях, перед мужиками и лавочниками, раздается слово алиби?
Иностранные фразы в судебной речи – такой же сор, как иностранные слова. Aquae et ignis interdiction (изгнание из отечества); amicus Plato, sed megis amica veritas (Платон мне друг, но истина дороже) и неизбежное: cherchez la femme (ищите женщину), к чему все это? Вы говорите перед русским судом, а не перед римлянами или западными европейцами. Щеголяйте французскими поговорками и латинскими цитатами в ваших книгах, в ученых собраниях, перед светскими женщинами, но в суде – ни единого слова на чужом языке».
2.3. О паразитах
Паразиты – это такие лишние вставки в речь, часто повторяющиеся.
«Мы с вами прекрасно знаем, уважаемые…» – эта фраза хороша в речи один раз, и то об общеизвестном факте. Но употреблять ее часто – излишне, так как хотя бы у одного из присяжных возникнет ощущение, что его пытаются «развести», внушить чужую мысль. «А я не знаю этого „прекрасно". И не все это знают! – скажет он в совещательной комнате. – И вообще это не так!» – добавит под одобрительные кивки еще двоих (опять у вас минус три из двенадцати голосов).
«Если оратор знает, что выражаемая им мысль должна показаться справедливой, он может с некоторым лицемерием начать словами: я не уверен, не кажется ли вам и т. п. Это хороший риторический прием», – пишет П. Сергеич, и я с ним соглашусь на сто процентов. Это как будто сказать: «Вы будете выглядеть дураком, если этого не увидите». А кто хочет показаться дураком или слепым?
Это не относится к окончанию речи, категорически нельзя заканчивать речь словами: я не знаю, какое вы вынесете решение… Раз не знаешь, значит, сам не убежден в своей правоте. Присяжные вынесут только то решение, которое им озвучил прокурор или адвокат. Другого они вынести не могут. И если оратор не знает, какое, то зачем он вообще выходил и что-то говорил?
2.4. О точности
«Точность обязательна при передаче чужих слов; нельзя изменять данных предварительного и судебного следствия», – говорит П. Сергеич.
Дело в том, что присяжные – это люди, которые могут путать имена, фамилии, названия местности или места работы обвиняемого или свидетелей. Особенно если фамилии похожи или сложные. Присяжные не изучали внимательно материалы дела, а присяжные телепроекта, о которых я говорю, вообще все воспринимают на слух в течение трехчасовой съемки. Они могут не помнить фамилию свидетеля, который говорил что-то в вашу пользу, в пользу защиты. И если окажется, что вы вышли к ним с речью и намереваетесь сказать что-то вроде: «Мы с вами, дамы и господа, слышали показания свидетеля… эээ… не помню его фамилию, но он сказал вот что.», то учтите: так нельзя говорить, это – testimonium paupertatis (свидетельство о бедности).
Или вот случай