Пушкин и другие флотские. Морские рассказы. Виктор Красильников
Терпением запасся. Только то и было трудным. А так у нынешних греков, как у древних, с этим проблем нет. Одолев океанские хляби, прибыли в места былого веселья Бахуса. Задрахмил всех нас 3-й помощник. Помполит Ковалёв составил тройки.
По воле его под надзор начальника радиостанции попал. С трапа не сходя, без обиняков, выложил непреклонное желание. «Марконя-Попов» отнёсся понимающе и, не упустив своё, контрамарочку на банкет забил.
В одной винной лавчонке нацедили нам из бочки пять литров дешёвого коньяка. Мечта сбылась. Всю тройку проняло предвкушение радости.
Вечером созвал в каюту господ мотористов. Владимиру отвели лучшее место на диванчике под распахнутым иллюминатором. Каждый почёл за честь сказать ему что-то и под это выпить. Сначала тостуемый конфузился, потом освоился. Шутками заслонял себя от речистых. Глаза его лишь выдавали, что оболтусным нашим признанием доволен.
Окосевший начальник стращал вызревающим жутким техническим прогрессом. – Коварный Запад его злоумышляет. Ей-ей! Многих из судовой роли повычеркивают. – И что же, питерский, будет? – Одно безвахтенное обслуживание. И нас, радистов, к бабе Фене.
«Так ведь все перетонут» – никто не возразил. Само собой подразумевалось.
Ближнему кругу Вовки Котлова нипочём всякие происки врагов. – Наливай! Хорошо посидели – душевно. Как расходились? Провал. Память сработала на другое.
Стою на палубе под роскошным звёздным небом. Сомнамбулой прислонился к фальшборту у третьего трюма. Чувствую, дозу принял не свою. И ещё чувствую, кто-то идёт надо мною. Охренеть, упился!
Подымаю глаза. Бредово вижу токаря Алексея. Словно задумчивый классик в липовой аллее, шёл он преспокойно по узкому планширю. Занеси его чуть влево – и бултых. Как можно ласковей и тише, с придыханием говорю: – Алёшенька, у тебя «бабка» на станке «колонулась». – Не может быть. – А ты ко мне спрыгни. Сходим, посмотрим. На широкой палубе походка Лёхи изменилась до кренделей. Через несколько минут дотащенный до койки антигерой вырубился. Может, ему снилась станочная трагедия или кошмары покруче? Видок был у него на завтраке по-одесскому жаргону: «Я вас умоляю».
Дневная курилка, рассмотрев прискорбный случай, постановила: «Молодому плескать через раз».
Вовка, обладающий теперь пудовым авторитетом, молчал. Нога к тому времени совершенно излечилась. Как всякому нормальному, мечталось ему уже об отпуске. Приятное блуждание Вовкиных мыслей угадывалось по запрокинутой голове и по оглаживанию пятернёй шкиперской бородки.
Выбрали слабину полностью. Некоторые из почерневших личных кружек чаю испили. Нехотя стали мы отрывать задницы от скамеек. Тут-то предводитель без напутствия не обошёлся: – Коты драные, кыш в машину!
Много чего было на коротком веку этого судна. Таких уж никогда не построят. И дорого, и бесцельно. Дохаживал он цивильно украденным, под женским именем, когда та жёсткая страна развалилась. – Прости, «Валдай».
Вовка Котлов, завязав с