Чаш оф чи. Мария Фомальгаут
хорошо. Мы их обязательно… м-м-м… мы все сделаем, чтобы их найти.
– …нет, простите, мы все еще не нашли квазары…
– Да какие квазары, какие квазары, вы хоть понимаете, что пропало Магелланово облако?
– Ну, облака, они такие… тают, растворяются, рассыпаются дождем… Или… постойте… вы говорите о галактике?
– Ну, разумеется, о чем же еще?
– И оно тоже пропало?
– Совершенно верно.
Хочу сказать, что мы не занимаемся пропавшими галактиками и квазарами. Не говорю – потому что нигде не написано, что мы не занимаемся пропавшими галактиками и квазарами.
– Что же… мы сделаем все возможное.
– Да что вы сделаете, ничего вы не сделаете…
Хочу отрезать, что если так, то вообще нечего к нам обращаться. Не отрезаю, вижу, что горе у него нешуточное.
– Боюсь, что должен огорчить вас… – говорю, давлюсь собственными словами.
Он обреченно глядит не на меня, а куда-то сквозь меня.
– Они все пропадают, – говорит он, – все… Что-то поглощает галактики, туманности, звезды… что-то… все ближе и ближе к нам…
– Может, до нас не дойдет… – говорю, сам не верю в то, что говорю, потому что чего ради оно не дойдет, дойдет, и еще как.
– Вы понимаете… – он обреченно поворачивается ко мне, – звезды, планеты… дело всей моей жизни…
– Ну а вы не пробовали заняться чем-нибудь другим, например…
– …крестиком вышивать? Чем другим вы предлагаете заняться телескопу?
Только сейчас начинаю понимать, какую глупость я сморозил, Это ж надо было ляпнуть, предложить телескопу заниматься чем-то другим…
– Может… следует сообщить в прессу? – спрашиваю осторожно, ожидаю очередную вспышку гнева.
– Нет, ни в коем случае, – отмахивается телескоп, – еще паники нам тут не хватало.
– Ну, какая паника, мы же не будем сообщать, что что-то неведомое движется к земле, чтобы отправить её в небытие… скажем, что пропали планеты, звезды, нашедшего просим вернуть за вознаграждение… Может, и правда кто-нибудь звезд с неба нахватал, у себя дома в шкаф прячет, а мы тут мучаемся…
Телескоп не отвечает, смотрит мимо меня, слежу за его взглядом, хоть убейте, ничего не вижу.
– Луна, – говорит телескоп, – луна…
– Нет никакой луны.
– Вот в том-то и дело! Сегодня же полнолуние, понимаете вы, а полной луны нет! Вы посмотрите, как выглядит небо в той стороне… ни туманностей, ни звезд…
Поддаюсь его голосу, смотрю, завороженный редким зрелищем. Сам не понимаю, как на меня обрушивается неведомое нечто, что-то происходит… мгновение спустя ослепительно-черное небо ощеривается мириадами звезд, мне даже приходится зажмуриться, мне кажется, это сияние испепелит меня…
– Обошлось, – выдыхаю я.
– Обошлось, – вторит мне телескоп.
– …знаете, что я заметил…
– А что такое? – телескоп настороженно смотрит на меня.
– Вот я посмотрел исчезнувшие звезды… по слоям…
– И что же?
– Мне