Дело дамы с леопардами. М. Р. Маллоу
я, представьте, провел не один месяц в Австрии, Германии и немецкой Швейцарии.
Вошедшие в лавку пожилые дамы тотчас прервали свою беседу. Обоих исподтишка рассматривали. Но доктор Бэнкс и не подумала уйти. Она вынула из сумки блокнот, делая вид, что выписывает некие рекомендации, сделала бывшему коммерсанту знак нагнуться и сказала на ухо:
– Я значительно старше пропавших девушек.
– Я это уже слышал, – тоже вполголоса ответил он.
– Я надену очки.
– Вы еще коньки наденьте.
– Что?
Ее не удостоили ответом. Саммерс взял у мясника три фунта говяжьей вырезки и вышел.
Телефон в «Мигли» второй день врал голосом экономки, что мистера Маллоу нет дома.
4 марта 1926 года,
без четверти час ночи
Маллоу уже ушел спать. Мисс Дэрроу снизу осведомилась, не хочет ли мистер Саммерс, чтобы ему в комнату принесли чаю и долго ли еще собирается бодрствовать, получила ответ, что нет, совсем недолго, и собралась на покой. Но в это время с улицы послышался скрип тормозов, на каминную полку упал отсвет фар, хлопнула дверца автомобиля.
Доктор Бэнкс никак не объяснила свой поздний визит. Она молча поднялась в библиотеку.
– Я, между прочим, вам не агентство Пинкертона, – объявил ей Д.Э. Саммерс. – Я дилетант и иногда, знаете, сплю [Девиз Международного Детективного Агенства Пинкертона: «Мы никогда не спим»].
– Я увидела в окнах свет, – сдержанно отозвалась доктор.
– Ну, даже, если вы начнете врываться ко мне среди ночи, чтобы взять измором, не надейтесь, – он пожал плечами. – Мой ответ вы знаете. Я сказал «нет «и повторю это, сколько потребуется.
Доктор без приглашения уселась в кресло.
– Вы не думаете того, что говорите, – сказала она спокойно. – Более того: вы сами знаете, что хотите, чтобы я присоединилась к вам в этом деле.
– А это не имеет значения, – Саммерс придвинул пепельницу и закурил. – Разговор не о том, чего хочу я, или вы, или кто-то еще. Я делаю то, что должен. Ни больше, ни меньше.
– Не имеете же вы в виду, что собираетесь провалить дело?
Доктор Бэнкс подняла ироническую бровь и тут только сообразила, что наделала.
– Ох, мистер Саммерс, простите меня! – поторопилась она. – Проклятый характер. Я хочу сказать, что с вашей… вашим… вашими способностями… или талантом…. гм… ну, я просто знаю, как вам свойственно… это, кажется, называется «зрить в корень«. Не можете же вы не понимать, что характер дела диктует необходимость моего участия?
Закончив, наконец, фразу, доктор Бэнкс почувствовала большое облегчение.
– Господи, мало того, что вы не умеете льстить… – начал было Д.Э.
Но почему-то никак не мог придумать окончание этой многообещающей фразы.
– Ну… э…
Саммерс пораскинул мозгами и сообразил, что взялся за дело не с того конца.
– Нет, доктор, – сказал он. – Тут, понимаете, дело не в том, что вы умеете как раз то, что нужно. Умеете, да. Это очень мило, но, как ни прискорбно, совершенно