Время Сигизмунда. Юзеф Игнаций Крашевский
к проклятиям и ругани, громко молятся и не раз одаряют добрым словом бедняка; и однако эти пани мещанки и торговки такие честные женщины, хоть каждую минуту садятся дьяволами.
Видите этот ларёк с красным петушком на крыше? Окрашенный в зелёный цвет? Чистый, красиво вытесанный и стоящий в хорошем месте? Занимает его наша знакомая, пани Марцинова. Рядом жёлтый ларёк, сосновый, сбитый из сосновых дощечек, – это магазин соседки, пани Яновой. Обе торгуют одним, и в согласии друг с другом. Некоторые считали это чудом и невольно стали уважать обеих за то, что жили в согласии и никогда ни одним словом не пререкались.
Но не странно ли! Пани Марцинова раньше сидела на площади, когда пани Янову призвала на рынок смерть мужа, некогда богатого купца, зарабатывать в поте лица на кусочек хлеба. Пани Янова вышла замуж за вдовца, у которого были дети от первой жены, и она была бедной, потому что он взял её бедной сиротой, даже без приданого, в одном кабатике и белой рубашке. Пока был жив муж, кое-как жилось, а когда умер, пасынки, показав, что собственность была материнской, без шелунга выгнали мачеху за дверь, даже денег не дали. Забрав в узелок всё, что дала ей тёплая рука мужа, не без споров и о том с пасынками, вышла пани Янова во второй раз сиротой на улицу и, посмотрев наверх в лазурное небо, спросила ангела-хранителя, что предпринять? Что-то ей тогда шепнуло продать драгоценности, ненужные платья и сесть торговать и работать. Горько было Яновой спуститься так с рысьей шубки и цепочки, с почётного места в церкви, с рыдваника на брусчатку, на пеший образ жизни и работу. Но что было делать?
И так в одно белое утро новый жёлтый сосновый ларёк закатился на свободное место подле пани Марциновой. Марцинова выбежала поглядеть, кой чёрт ей соседку дал. А нужно знать, что пани Янова в лучшие времена покупала булки и рогалики, яйца и масло у Марциновой.
– Ха! Так это вы, сударыня!
– Это вы, Марцинова! – и начала плакать.
– Ну, ну, бросьте плакать, ваша милость. Это такой добрый и весёлый хлеб, что я бы его ни на какой другой не променяла! Увидите. А я вам даю слово, ей-Богу, что вредить вам не буду, покупателя не отзову, помогу, скорее.
Пани Янова также из одной благодарности к соседке никогда ей вредить не думала. Вскоре завязалась дружба и вместе уже проводили дни часто скучные, вместе выходили за город, вместе при кудели и камине проводили вечера.
Поначалу пани Яновой не думала торговать тем же, что Марцинова, напротив, хотела себе выбрать иной вид товара, но Марцинова не позволила.
– С чем-нибудь другим не справитесь, цен не знаете на виды, а так я вам помогу…
– Но я вам помешаю…
– Что там! Будет для нас двоих достаточно покупателей; ртов, слава Богу, хватает; где есть для одного, там будет достаточно двоим, а Господь Бог поможет.
С тех пор пани Марцинова взяла её милость в опеку, как её называла, и так занялась её образованием, что вскоре ученик превзошёл учителя. Не было более экономной, не было более бойкой, более ловкой перекупщицы,